садику и просит «дядю начальника» уволить маму с работы; что будут опять выходные, и дома меня никто не застанет.
Глава 2 Второй патрон
Три осенних месяца: ласковый сентябрь, дождливый октябрь и холодный ноябрь. Природа готовится к длительному отдыху. И если начало осени еще дружелюбно тешит ласковыми лучами бабьего лета, очаровывает красотой золотых красок, то со второй половины осени погода значительно портится и небо затягивается серой пеленой моросящих дождей. Началась грибная пора. И мы с женой Марией также собирали боровики и подосиновики. Красные шапочки подосиновиков привели меня ближе к Цыганской гребле. А дальше заросли широкой лозы, вода, купины заросшие осокой.
– Смотри, волны в лозе, – позвала меня жена.
И точно. Думаю, может зверь какой перешел, но было бы слышно. Присмотрелся получше, да это утки. Вот, так удача, грибы сразу отошли на второй план. Ага, так вот куда вся утка летит с полей, в лес, подумал я и созрел план охоты. Бобры своими «греблями» гати по все лозе поставили, да и норы прорыли глубокие. В субботу, взял ружье, я пересек поле на Терепши и вошел в лес. В белесом, чуть подсиненном сентябрьском небе сияло солнце. Бабье лето радовало меня. Подходя к Цыганской гребле лес становился все выше. А вот и болото впереди. Что-то зловещее было в его просторах. Откуда-то появилась в воздухе стайка уток, настороженно облетев меня, далеко не подпустив на выстрел и скрылась за соснами из виду. Мелькнула мысль: «Кто-то на них здесь охотится». Подошел к самой лозе. Иду тихонько вдоль неё, уток нет, но перья утиного, что на утиной ферме. А где же птицы? Вдруг впереди какой то курень. В нем кто-то точно есть, сигаретный дым слышу за версту. Наверно только что, закурил сигаретку, разбойник. Кто же тут? Вот те и на, глухое место, – подумал про себя.
С куреня выходит знакомый охотник с соседней деревни Адам.
– Это же надо, и тут нашел уток, а, – здороваясь, улыбается во весь рот.
– Да случайно, за грибами, ходил, неделю назад как на уток наткнулся, – отвечаю ему.
– Так я тут уже неделю, как охочусь, – отвечает Адам.
Я-то думал, чего пролетная стайка так от меня резво отвернула. Настреляна. Да, конечно – тут дневной сад.
– Залазь в мой курень, места обоим хватит, сейчас выпущу подсадную, и будем стрелять. Утки мигом подлетят.
– Да ты шутишь Адам, – не верю ни одному его слову.
– Нет, правда. Тут самое открытое место по всей лозе, да и ряски есть, смотри, вся гладь воды ей закрыта, а воды всего по колено.
Адам был старше меня на десять лет, с возрастом эта разница как- то стерлась. Наша дружба была охотничьей, праздничной и светлой. Он никогда не сквернословил, и детей своих тоже воспитал в строгости и приучил к охоте. Заядлый и опытный охотник, очень спокойный и молчаливый, часто при наших встречах, на которых только про охоту и судачили, одной репликой останавливала молодого охотника из нашей компании, который заливал что-то