раз, октябрьским днем в воскресение, сидел дома, скучал: «Жена, поеду на уток, парочку добуду и домой».
– Так сегодня воскресение. Служба в церкви, побудь дома. Смотри не намочись, как в прошлый раз, – просила меня жена Мария.
Но в голове звучит сверчок: «На болото, на болото».
Два дня назад, едучи с командировки по трассе домой, увидел как две стаи кряковых заходили на посадку из-за высоких сосен, что окружали это место, недалеко от заправочной станции «Белоруснефть», на которой в то время работал мой брат Леня. Нахлынули воспоминания. Как-то, мы вместе с ним взяли лодку, а также приехавший к нам на охоту генерал Саша и мой сын Алексей поехали с нами на вечернюю зорьку.
«Был месяц октябрь. Место для охоты тяжелое: высокий кочкарник, подход только с трассы, кое-где и дна не достать, и всего несколько чистых мест открытой воды», – рассказывал брат, – «Но уток тьма». Спустили лодку, брат и Саша вместе пересекли топкое место и спрятались в камыше и высокой осоке. Вечерняя зорка поздней осенью, когда утка идет почти в самых густых сумерках и без разведочных облетов садиться на вечерний отдых, очень скоротечная, но и добычлив бывает охотник, который найдет такой сад. Так было и тот раз. Утка садилась на болото просто валом. Сразу большие стаи, и после наших выстрелов, возвращались по три, по пять, одиночные. Выстрелы звучали, что канонада пушек на артподготовке. Быстро стемнело. И включив фонари мы еще битый час собирали трофеи. Алексей вышел с болота, неся в одной руке ружье, и пять кряковых уток, был мокрущий с ног, до головы.
– Смотри батька, какие утки, два селезня, всех стреляных нашел и добрал, а когда подранка добирал, там в осоке, то немного оступился, и попал в топкое место.
– Ну и потому и мокрый!
– Но не беда! Какая охота славная была, а, да утка смотри, какая тяжелая, оперение зимнее.
Приплыли брат и Саша. Генерал был в диком восторге. Он расстрелял все патроны, взял шесть селезней: «Только по ним стрелял, утки падали прямо перед мной».
– Так было, помнишь дядька, только на Гричиновичских болотах.
Уже в полной темноте вылез из болота и брат. Леня улыбнулся, да начал доставать с рюкзака добытых им уток: «Десять». Очень часто вспоминаю эту охоту. И брата Леньку, с доброй душой и пылкой охотничьей страстью.
Все, приехал! Зашел в резиновом костюме, через сосновый подлесок, с восточной стороны. Тихо крякнула утка. Октябрь, сейчас сорвутся и улетят. Заряжаюсь. Третий номер дроби, впереди небольшой лозовый куст. А там бугор, сухое место. Крадусь, что кот к мышке, а дно топкое. Стараюсь сапогами балансировать на тонких лозовых побегах. Наконец то, цепляясь руками за куст, вытягиваюсь, добрался до твердого места. Поднимаюсь во весь рост. И тут начинается такое утиное представление. Просто какое-то царство потревожил. С слезинок воды, с болота с шумом слетают кряквы, одна за одной, чуть успеваю поворачиваться. Стреляю, одни утки падают, другие улетаю прочь, взлетают новые… попадаю… не мажу… перезаряжаюсь, опять слетают. Все,