тачка с закреплённым на верхушке контрабасом. У меня на глазах плавники её развернулись в полноразмерные крылья. Фары в виде огненных хвостов, вырывающихся из сопел ракеты, вспыхнули празднично-горделиво. А затем машина взмыла в воздух, и, сделав круг над нашим задним двором, улетела на запад – в направлении города Вилко, где, как мне было известно из газеты, завтра должен был состояться новый концерт.
В общем, это был знак.
Вы можете сколько угодно уверять меня, будто всё это совпадение; будто он сделал круг просто так; будто включение фар означало сигнал о подъёме по новым правилам. Можете даже считать, что это не его машина: я даю вам право утверждать любые глупости. Просто я знаю, что это был знак. Ну, а вы как хотите.
До Вилко было два часа езды. Наверняка концерт был назначен на следующий вечер, а не на день и тем более не на утро. Так что у меня имелось около суток, чтобы добраться туда пешком. Если не спать, то, пожалуй, задача посильная. Только нельзя терять времени!
Я надела бежевое платье в мелкий горох. Положила в сумку лаковые туфли. Обулась в кеды. Взяла деньги на школьные ланчи; разбила копилку для верности.
Подняла оконное стекло.
Медленно вылезла.
Спрыгнула на крышу гаража.
Оттуда – вниз, на мокрую траву.
Через забор, по шоссе, гоня страшные мысли и, главное, не оглядываясь…
12. Я пользуюсь добротой Сэма
Ночью улица пригорода была тёмной, безлюдной и страшноватой. Честно говоря, раньше я никогда не оказывалась вне дома в такой час; тем более, одна; тем более, на своих двоих. На своих двоих я вообще перемещалась либо внутри дома, либо внутри школы; ну еще изредка – в центре города. В остальных случаях в моём распоряжении были папина машина или школьный транспорт. Но делать было нечего. Поминутно напоминая себе о высокой цели, ради которой совершила этот побег, я двигалась по обочине автострады в ту сторону, где, по моему рассуждению, должен был находиться город Вилко.
Впрочем, слишком далеко я не ушла. Пеший путь закончился возле кинотеатра под открытым небом, где в это время шёл ночной сеанс. На асфальтовой площадке расположились пара десятков атомобилей. В тех из них, что были кабриолетами, виднелись обнимающиеся парочки; в остальных, надо думать, тоже были они. На большом экране, куда смотрели пассажиры всех этих машин, целовалась полуобнажённая пара на фоне песка, моря и досок для серфинга. Между машин ездил полицейский робот, который сканировал пары в случайном порядке, следя за тем, чтобы ничего больше поцелуев зрители себе не позволяли. У самого края площадки я заметила старомодную, с бензиновым двигателем, машину Сэма. Он сидел в ней один и тоскливо таращился на экран.
– Привет! Не спится? – спросила я, подойдя.
– Ого, Ава! Привет! А что ты тут делаешь? Кто тебя привёз?
– Я пришла ногами.
– Шутишь?
– Нет.
– Из дома выгнали?
– Сама ушла.
– Ну, залезай.
Я села в его допотопную