сын чрез томительный мрак
И молчит, и сбледневшие усны
Открывает, а молвить не может никак,
Ангелочки всегда неискусны.
Ах, он хочет поведать о бедах своих,
Только лиха довольно и в небе.
Будем жити и кровию жаловать их,
Забывать о вине и о хлебе.
Окропили самих во купельной реке,
Всё глядим, как сыночек играет,
Предержит расписную игрушку в руке,
А другою слезу вытирает.
Отмахнет Михаилка алмазным копьем
Изо смерти и жизнь мы искупим,
И венок со чешуйных ромашек довьем,
И Господний порог переступим.
«Летают Божии голубки…»
Летают Божии голубки,
Их осеним двумя перстами
И мертвых тягостные кубки
Сольем под ровными крестами.
Как нечем с Господом делиться,
И нечем вербницу преславить,
Мы будем тихо веселиться
И во спасение лукавить.
И станут кровию те вина,
О коих ангелы не мнили,
И всякой вербы сердцевина
Завьется пламенем из гнили.
«Много ль трачено слез на последний псалом…»
Много ль трачено слез на последний псалом,
Кровь ушла во письмо и счернились калики,
Только чезнем, Господь, за атласным столом,
Отходную Твои ныне грянут музыки.
Вянут наши цветы, страшно вянут оне,
Белы девы влекут мертвецов ко церкови,
А левконий и роз бутоньерки в огне,
Василечки темней царедворной любови.
Ровно лета горят доле смерти самой,
Всякий точится мир доле житий бесправных,
И пришли мы, Господь, каждый с нищей сумой —
Сквозь терницы узри нищебродов потравных.
Ноябрь, 1980
Звезды смерти
Слезы твои не собрать,
Коль цветники оголились,
И перед снегом опять
Раны созвездий открылись.
Северных ветров порыв
Древние высветил выси,
Золотом с чернью налив
Их – как во дни дионисий.
В мороке волковский сад,
Яблоконосные жерди,
Там лишь яснее горят
Звезды невидящей смерти.
Льдом раззолочен покров
Бездн, в коих ты отражалась
И пред зерцалом снегов
Вся, до костей обнажалась.
«Престанут рубища сочиться…»
Престанут рубища сочиться,
Благие голуби взлетят,
И нам положат не влачиться,
И всех именно освятят.
Мир куполам, святится Царство,
Те ж голубицы на вратах
Пеяют горькое мытарство
Сих, кто со немостью в устах.
Давно мы наги и разуты,
И слезы наши днесь пиют,
И звонари кровавой смуты
Во колокольный пепел бьют.
«Повенчавшись со мраком пустым…»
Повенчавшись