сколько они едят? Не представляю, как мама справляется.
– Так у них сейчас самый рост. Их в этом возрасте только корми, – со знанием дела заявила Светка. – Пусть едят, лишь бы здоровы были. Им сейчас мозги питать надо. Вот моему только десять, а жор уже, чувствую, начинается. Я каждые выходные рекорды у плиты ставлю. Сегодня хоть отдохну. А завтра начинай сначала – заготовки на неделю.
Подошла официантка.
– Вам телегу? Сейчас принесу тарелки.
– Ну ладно, – сказала Светка, когда они вернулись к столику с наполненными тарелками, – рассказывай. Что у тебя там хоть происходит?
– Да ничего не происходит, – пожала плечами Лена. – Абсолютно ничего. Даже рассказывать нечего. Утром еду на работу, вечером возвращаюсь. Готовлю еду, ем сама и ему оставляю. Пару раз вместе ужинали, а так почти не видимся. Я всегда в комнате сразу свет гашу, когда он приходит.
– Почему?
– Не знаю. Не могу объяснить. Я его боюсь.
– С чего это вдруг? – удивилась Светка, сноровисто обгладывая куриное крылышко. – Ты же говоришь, он добрый.
– Очень добрый. Но я всё равно боюсь.
– Так, – подняла ладонь Светка, – значит, давай разбираться. Он тебе нравится?
Лена потупила взгляд, не зная, что ответить.
– Кажется, да… В смысле, как – нравится? Ну… в общем, да… нравится.
– А ты ему?
– Не знаю, – вздохнула она. – Во всяком случае, он этого никак не показывает. И вообще, я считаю, что правильно делаю, сводя наше общение к минимуму.
– Почему это? – спросила Светка, отправив в рот кусочек холодца.
– Понимаешь, – поёжилась Лена, – мне кажется, я не должна к нему привыкать. Потом может быть больно.
– Вот так бы сразу и говорила! – Светка с размаху откинулась на округлую спинку стула. – Теперь суду всё ясно. Ты просто в него втюрилась и боишься не его, а себя.
Лена подумала, что если она сейчас покраснеет, Светка сразу поймёт, что права. И немедленно покраснела.
– Приговор окончательный и обжалованию не подлежит, – тут же выдала Светка. – А вот теперь давай рассказывай.
И Лена сдалась.
– Понимаешь, – начала она, – он действительно невероятный. Я даже стараюсь не смотреть на него. Мне кажется, мои глаза всё выдадут. Одно я знаю точно: никогда в жизни ни к одному из мужчин я не испытывала ничего подобного. И то, что я сейчас чувствую, для меня настолько ново, что я совершенно не знаю, как с этим справляться. Я просто поражаюсь, как это я сумела сходу так вляпаться.
Светка застыла с вилкой в руке и шутить перестала. У неё и без того сильно болела душа за подругу, оказавшуюся в пиковой ситуации, а тут она и вовсе разволновалась, потому что отчётливо представила, как эта самая ситуация осложнится, если к ней примешаются безответные чувства. Она понимала, что должна немедленно что-то сказать, но не знала что именно – порадоваться или посочувствовать.
– Алён, я даже не знаю, что на это сказать… – решилась она наконец.
– Свет, я же понимаю. Ты ничего