окончательно заблудилась в переулке? Сколько она прошла от входа, но так и не нашла Шарафа. Это был ее жалкий шанс попросить помощи. Чуть вытянув руку, отчего Сертанка спряталась в тени стен еще чуть дальше, она решила спросить:
– Извините.
Женщина не вышла из тени, недоверчиво взглянув на нее.
– Вы случайно не знаете, где живет Шараф?
Она молчала, оставшись в тени. Ребенок на руках молчал, словно подменили куклой.
– Понимаете, я ищу друга, у него еще голубая мордочка и зеленые глаза. Думаю, он выделяется из здешней толпы, вот и подумала, что вы его видели.
Молчание.
– Не замечали?
Тишина.
– Что же, – Эрс отшагнула от разбитого окна. – ничего, спасибо, что выслушали, – и продолжила свой путь, пока не заметила движение. Сертанка вышла из-за угла и тени набросились на худую морду. Кожа натягивалась на кости, как ткань на булыжник. Сухой рукой она показала на проход, уходящий вправо.
– Там, – и скрылась в тенях, уходя прочь.
Мрачный переулок продолжался даже за поворотом. Нити с развешанной одеждой сопровождали ее всю дорогу, являясь чем-то вроде местных, длинных флажков. Как на площади, они выполняли одинаковые функции: украшали и придавали частичку уюта окружению.
Рядом откликались в старых домах детский смех.
– Подошди!
– Догоняй!
Из подворотни выскочили два босоногих, маленьких Сертана. Мальчик, похожий на исполинскую ящерицу, с отломанным кончиком хвоста и девочка эублефар с двумя хвостами. У обоих по корзинке, топорщащихся соломинками. Маленькая Сертанка в платье начертила лапой на земле черту.
– Так на счет три.
Эрс отошла к стене, чтобы не мешать. Сертаны встали на линию и когда прозвучала заветная «три», перехватили корзины и сиганули к стенам, уложенным мусором. Звенели стеклянные бутылки, одна за другой падая в корзину. Они рылись в мусорных мешках, пачкая лапы, как если бы, в поисках рождественских подарков, залезли под елку. С сочувствием взглянув на детей. Эрс отошла от стены, продолжая путь, переходя через вырытую в земле черту, засыпая ее обувкой.
Вырисовывался дом с деревянными подпорками, совершенно серый, словно камни мгновенно выцвели. Строение смешивалось по цвету с окружением и казалось, что весь переулок – это один огромный дом. Эрс прошла через пустой дверной проем и шагнула на лестницу. Из квартирок с выбитыми дверями слышались ссоры и крики, чуть выше, из-за восстановленной и заплатанной двери, виднелись дети Кейвы, играющие на пыльном, каменном полу в самодельные игрушки из тряпок и стёклышек, еще выше, нужная дверь. Позвякивание посуды, тихий шорох воды. Фося говорила, что у Шарафа в квартиру «Всем вход заказан». Еле держащаяся, на петлях дверь повисла у открытого прохода. Эрс постучала в деревянные косяки.
– Прости, Саркаф, но на обед вчера была овсянка и рис, помнишь? – послышалось совсем близко, но звон посуды не прекратился.
Эрс,