если это не барахло, то почему оно валяется здесь, на обочине, как барахло?
– О, чёрт возьми, – вздохнула она, закатив глаза. – С какого перепугу тебя это интересует?
Затем она хмуро посмотрела на меня, и на мгновение мне показалось, что она либо ударит меня по лицу, либо развернётся и уйдёт. Вместо этого она просто бросила книгу в мягкой обложке в коробку – не в ту, из которой я её достала, – и провела пальцами по своим чёрным волосам, которые, как мне подумалось, были крашеными. Кроме того, я предположила, что она, возможно, на несколько лет старше меня.
– Честно говоря, я не знала, что это твоё. Подумать не могла, что это всё кому-то принадлежит. Я не воровка. – Затем я ткнула пальцем в облачное небо. – Знаешь, в любую минуту может начаться дождь, так что тебе, наверное, стоит где-то спрятать всё это добро, пока оно не намокло и не испортилось.
Она снова поморщилась, словно всё-таки собралась меня ударить.
– Я жду кое-кого, – буркнула она. – У моего друга есть грузовик, и он пообещал мне, что будет здесь ещё два с половиной часа назад. – Она нахмурилась, кинув взгляд в сторону парка, находящегося на дальнем конце Вуд-стрит. – Я планировала оставить весь этот скарб храниться в его гараже.
– И как ты думаешь, где он? – спросила я, хотя меня это совершенно не касалось. Наверное, на меня так подействовал необыкновенный цвет её волос. И её изумрудные глаза.
– Да хрен его знает. Он не отвечает, хотя я ему уже десяток сообщений отправила. Наверное, снова потерял телефон. Он частенько либо теряет телефоны, либо их у него крадут.
– Может пойти дождь, – повторила я, решив, что в первый раз мои слова прозвучали слишком тихо и девушка меня не услышала, но она вновь не обратила на них ни малейшего внимания. Поэтому я спросила, почему её вещи оказались свалены в пасмурный день на тротуаре, если они ей ещё нужны. Вместо ответа она махнула рукой в сторону одного из самых ветхих домов на другой стороне улицы, из тех, которые десять лет назад никто не потрудился отремонтировать, облагородить и попытаться сдать в аренду жильцам, которые не захотели бы селиться в Оружейной палате. Его облупившаяся краска своим цветом походила на творог, за исключением краёв, которые больше напоминали варёную капусту.
– Ты там жила? – догадалась я. – Тебя выселили?
– Да, можно и так сказать, – согласилась она (и вновь я могла бы сказать, что она зарычала, но…), вздохнула и уставилась на свои книги, компакт-диски и прочее барахло. – Эта шлюховатая сука, моя подруга, выгнала меня оттуда, что, видимо, равносильно выселению. Арендный договор оформлен на её имя, поскольку у меня плохая кредитная история – я не выплачивала свои студенческие ссуды.
– Я не училась в колледже. Моя квартира всего в паре кварталов отсюда, – я указала рукой в сторону Уиллоу-стрит.
– И что?
– Ну, квартира у меня не очень большая. Но большая её часть пустая, потому что мебели у меня не очень много, и живу я одна. Однако у меня есть машина. Крохотная «Хонда», поэтому нам, наверное,