университете друзья, конечно, появились – подружки. Лингвисты-то, в основном, девочки; у нас ребят – на весь поток шесть человек было, и держались они всегда как-то в стороне. Теснее всего я подружилась с Мариной Ласточкиной и Светкой Замятиной – той, что день рождения перенесла; для нас она Замятиной и осталась, хотя в замужестве стала – это же надо так поменять! – Светой Фузик. В университете нас даже «Тремя мушкетерами» называли. И дружба эта – в отличие от моей школьной – не закончилась в момент получения диплома; мы и сейчас довольно часто встречаемся, хоть и разная у нас теперь жизнь.
Что же до молодых людей, то с ними дружить у меня так больше и не получалось. Всякий раз взаимная симпатия то ли в роман перерастала, то ли в сцену выяснения отношений, после которой люди здороваться перестают. Да и романы-то у меня все какие-то приземленные были, и заканчивались довольно тихо и спокойно: то я уходила, то от меня уходили. В жизни у меня не было случая, чтобы я увидела парня и тут же потеряла голову: за ним – хоть на край света! Обычно события развивались по довольно простой и вовсе не романтичной схеме: познакомились – поговорили – обнаружили некий общий интерес – несколько раз созвонились – сходили вместе в кино/кафе/клуб – по дороге домой поцеловались – познакомили друг друга с друзьями – пожили вместе – с облегчением разошлись. Такое даже влюбленностью не назовешь, скорее привязанность.
Хотя, впрочем, однажды дело почти до ЗАГСа дошло – и до знакомства с родителями. Я в тот раз решила, что хватит витать в облаках и искать свою вторую половину – нужно начинать жить реальностью. Парень он был хороший, серьезный, домашний – не очень, правда, хозяйственный, но дом всегда на жене лежит. Работа стабильная, зарплата хорошая, не жадный; в компании в углу букой не сидит, да и внешностью Бог не обидел. Что еще надо-то? Мы прожили вместе полтора года: я книгу кулинарную тщательно изучала, он уже начал квартиру новую – побольше – подыскивать, о количестве детей уже речь пошла… И, тем не менее, так все ничем и закончилось. Когда он заговорил о том, что пора заявление в ЗАГС нести, я вдруг представила себе, что вот так и буду жить каждый день, до конца своей жизни: утром мужа покормить, на работе положенные часы отсидеть, бегом домой, чтобы ужином его встретить, новостями обменяться, потом я – посуду мыть, он – к телевизору. И я взорвалась.
Мать меня, кстати, до сих пор за него пилит. И я не могу объяснить ей, что, живя рядом с таким хорошим человеком, хочется повеситься от скуки. Каждый день – все одно и то же, вся жизнь – в колее, в рутине, в графике; и ты уже – не личность, а единица измерения народонаселения той или иной страны. Она никогда этого не поймет; жизнь у нее – совсем другая, да и нужно ей в жизни совсем не то, что мне. Не поделились со мной родители талантом к семейной жизни.
После того случая я решила больше не стараться жить, как все. Люди ведь все разные: кто-то в математике хорош, а в разговоре двух слов связать не может; другой – на работе пешка обычная, но друзьям