вам ничего не нужно… – сказала она, пока Констейбл оглядывал комнату.
Он улыбнулся ей.
– Спасибо, что вы устроили нас у себя в такие короткие сроки, дорогая.
Фрэнсин кивнула, хотя ей совсем не понравилось, что незнакомый мужчина называет ее «дорогой».
Она тихо фыркнула.
– Тогда я оставлю вас, чтобы вы могли заняться вашими делами. – И с этими словами удалилась.
На лестничной площадке Фрэнсин в нерешительности остановилась. Может, ей следовало бы предложить им подкрепиться? Ведь сейчас уже поздно, и в Хоксхеде все закрыто. Но она пожала плечами – не стоит выказывать им доброту, ведь она не намерена проявлять ее и впредь. И торопливо спустилась на первый этаж.
Затем, в вестибюле, остановилась еще раз и склонила голову набок. С появлением в нем постояльцев дом изменился: теперь в воздухе витало напряжение, как будто он отвлекся от своей усталости, чтобы сосредоточиться на гостях.
Слегка вздрогнув, Фрэнсин тихо позвала:
– Бри.
Ее обдул пыльный воздух, легкость пронизала ее лицо, волосы, шею.
– Пора, – прошептала она и, взяв с длинного стола в вестибюле довольно большой мешочек, вышла за дверь.
Только в такие ясные ночи, как эта, туго натянутые под горбатой луной в ущербе, когда в воздухе не чувствовалось ни малейшего дуновения, Фрэнсин видела Бри – маленькую девочку семи или восьми лет с длинными рыжими волосами, заплетенными в две косы, хлопающими по спине. Она была одета в длинное платье, заправленное в трусики, как будто ей докучала его длина. Бри обернулась, и, хотя ее лицо представляло собой лишь бледное отражение того, как оно выглядело при жизни, оно было лукавым, энергичным и полным смеха.
В такие ночи рядом с Фрэнсин находился еще один призрак, ибо именно в саду она ощущала особую близость к матери. Воспоминания наполняли каждый цветок, который они посадили вместе, каждую клумбу, которую они заложили. Здесь, где луна отбрасывала ажурные тени на каждый лист и лепесток, язык цветов приобретал более тайное и более древнее значение, отражающее некое изначальное знание, которое помнили лишь немногие и которое пришло из тех времен, когда страх был чистым, беспримесным и люди верили в волшебство.
Фрэнсин опустила руку в мешочек и пошла вдоль границы сада, разбрасывая истолченные в порошок корень дягиля, окопник и листья ромашки, пока Бри стояла сзади и смотрела на нее.
Фрэнсин любила свой сад. Здесь были собраны растения со всего света, которые она вырастила из семян. Летом большинству людей он показался бы многоцветными дебрями, но на самом деле здесь действовала четкая система, и некоторые растения были продуманно размещены на определенных участках, поскольку на это имелись особые причины. Ибо Фрэнсин хорошо понимала таинственный и древний язык цветов.
Она всегда старалась содержать цветочные клумбы и грядки, расположенные на границе сада, в порядке. Арка, ведущая в лабиринт из рододендронов, была увита