здесь, в Бате, выходит из ее дома – было настолько неправдоподобным, что она не поверила своим глазам. Так и застыла согнувшись, недоуменно взирая на графа.
Сомерсет вышел за ворота и почти сразу увидел Элизу и Маргарет.
– Леди Сомерсет, – сказал он, замедляя шаг (предположительно, от изумления при виде скорчившейся на мостовой Элизы). – Почему вы?..
Это наконец подстегнуло ее к действиям.
Она резко выпрямилась:
– Милорд! Мы не ожидали…
От слишком поспешного движения кровь прихлынула к голове, и Элиза пошатнулась. Маргарет торопливо схватила ее под левый локоть, чтобы поддержать, а Пардл бросилась вперед, вытянув руки.
– Леди Сомерсет! – воскликнул граф, зашагав быстрее. – Вам дурно?
Ледяное безразличие, явленное им при первой встрече, исчезло. Он хмурился, окидывая Элизу взглядом… неужели почти встревоженным?
– Я… у меня все хорошо, – сказала Элиза, умирая от смущения: какая же она неловкая! – Просто на ботинке…
– Нам следует отвести ее в дом, – обратился Сомерсет к Маргарет поверх головы Элизы, словно речь шла о столетней старушке.
– Хорошо, – согласилась Маргарет, обменявшись с подругой озадаченными взглядами.
– Вы можете идти, миледи? – спросил Сомерсет.
– Конечно! – откликнулась Элиза.
Неужели леди не позволено слегка оступиться, без того чтобы ее сочли ни на что не способной?
– Нет нужды…
Она уже собиралась объявить, что вполне в состоянии идти сама, но в этот момент Сомерсет, словно стремясь предотвратить падение, обвил рукой ее талию – и внезапно Элиза обнаружила, что, в сущности, помощь не вызывает у нее возражений.
– Миледи! – встревоженно воскликнул Перкинс, увидев, что хозяйку едва ли не вносят в дом на руках.
– Возможно, миледи понадобится что-то подкрепляющее, – спокойно сказал Сомерсет. – Пусть немедленно принесут в гостиную.
Пардл послушно направилась в сторону кухни. Элизу одолевали противоречивые чувства: недоумение по поводу внезапного поворота событий, раздражение на Сомерсета, который командует ее слугами, и неохотное восхищение его распорядительностью. Она понятия не имела, почему он решил, будто она близка к обмороку, но не могла оспорить тот факт, что действовал он решительно.
Сомерсет не снял руку с ее талии до того момента, когда, поднявшись по лестнице и войдя в гостиную (Перкинс придержал дверь), усадил Элизу на диван.
– Я… я благодарю вас за помощь, милорд, – сказала Элиза, едва дыша.
Она сочла за лучшее отмахнуться от происшествия и сделать вид, что ничего особенного не случилось.
– Надеюсь, ваша семья…
– Вам не следует разговаривать, пока не выпьете что-нибудь для бодрости, – решительно оборвал ее любезности Сомерсет.
Вошла Пардл с подносом.
Элиза взяла стакан и с улыбкой отпустила горничную.
– Я прекрасно себя чувствую, – снова попыталась объяснить она Сомерсету. – Просто развязался шнурок.
– Милочка,