лесных животных. Вокруг чувствовался аромат влажных листьев, такой же запах исходил от юноши, примостившегося рядом с Анкой.
Там же, в кустах, она увидела мотоцикл с пассажирской люлькой. Транспорт был бережно укрыт камуфляжным тентом и листьями, а коляска забита всевозможным барахлом и одеждой. Парень кинул Анке второй шлем, похожий на его, и посоветовал надеть.
– Надевай. Если ты и умрешь, то не из-за того, что раскроишь себе череп, упав с мотоцикла.
Логично, понятно. Пока Анка боролась с застёжками на шлеме, парень отцепил люльку и, оставив её на месте, аккуратно двинул с мотоциклом вдоль края леса. Это удивило Анку, которая думала, что поедет в коляске, но она без лишних слов пошла вслед за молодым человеком.
Пока они шли, Анка то и дело поглядывала налево в сторону дома. С их места открывался хороший вид на то, что там происходило. Перед её бывшим убежищем стоял огромный чёрный внедорожник, покрытый странными чёрными пластинами, как бронёй, и с белым рисунком на капоте и дверях – круг с пронзенной копьем ящерицей внутри. За то время, что девушка с парнем бежали, приехавшие успели побывать в доме и сейчас уже выходили обратно на улицу.
У входной двери столпилось четверо, включая хозяина дома. Они горячо спорили, активно жестикулируя. Знакомый девушке мужчина указывал назад, в сторону двери, он явно хотел, чтобы приехавшие люди снова зашли в дом, но те не торопились этого делать. Один из них пытался кому-то дозвониться. Люди – полицейские, которых вызвал мужчина, асфалийцы, как их назвал парнишка, – выглядели внушительно. Статные, высокие, в элегантной черной форме, отливающей цветом индиго при движении, когда на ткань попадали лучи света из открытой двери. Одежда больше напоминала военную, облегающую, без излишеств, а не гражданско-полицейскую, которую редко подгоняют по фигуре. На голове – черные фуражки с эмблемой пронзенной ящерицы в круге, такой же символ изображен на плечах прибывших служителей закона. На поясе вместо ожидаемой кобуры с пистолетом или, может, дубинки висели странные сверкающие цепи. В спешке Анке показалось, будто при каждом движении они словно колыхались в воздухе.
Хозяин дома начал тянуть за рукав асфалийца, что пытался разговаривать по телефону. Тот, не сдвинувшись с места, отстегнул от пояса свою цепь и взмахнул ею между мужчиной и собой, не переставая докладывать что-то в динамик. Мужчина отшатнулся. Тишину ночи разрушил истошный крик боли. С деревьев слетели птицы, какое-то испуганное животное метнулось вглубь леса. Хозяин дома упал на колени, прижимая к себе правую руку и продолжая вопить. Другой асфалиец так же невозмутимо поднял свою цепь и лёгким движением, как ковбой на Диком западе, обвил её петлёй вокруг шеи раненого. По цепи прошла яркая искра, и мужчина моментально замолчал. Запрокинув голову с открытым ртом, он продолжал сидеть в такой позе, прижимая к себе правую руку. Третий асфалиец поднял что-то с земли и затолкал это в рот застывшему хозяину дома. Служитель закона гадко усмехнулся и что-то сказал коллегам, но те не разделили его веселья.
Вся эта сцена заняла считанные