уверен.
Когда девушка ушла, Роланд налил полный стакан вина и устроившись в кресле принялся размышлять в слух.
– Значит, май куэрдо29 компрачикос вы в городе уже больше трех дней, а на встречу явились только сегодня? Интересно. Вот и начал прощупывается тайный план, прячущийся в тени простого похищения. Что же вы затеяли, мои разлюбезные бывшие ландскнехты?
Бицепс опять заныл, на этот раз Роланд не стал сдерживаться и с удовольствием растер руку. Стало легче, но не намного, это ведь не физическая боль, а скорее метафизическая.
Пожалуй, визит к Изабелле стоит отменить. Это он уже сказал не вслух, а про себя. Хоть и жаль, последнее время они стали видеться реже. Но с весточкой он пока повременит, дождется доклада Джозе и тогда…
Словно услышав его мысли в дверь стукнули условным стуком.
– Войдите.
Дверь приоткрылась и в нее ужом проскользнул Проныра.
– Пей, ешь, – махнул рукой на стол Роланд, – и рассказывай.
– Благодарю, – Джозе, налил себе вина, но есть не стал.
– Компрачикос в гостинице, сначала ели и пили в общей зале, потом в номер вернулись. Подхватили двух лакидос30 и поднялись в комнату. Одна тощая, словно селедка, а другая настоящий балена31, видели бы вы ее зад сеньор Роланд, это просто…
– Джозе, – Роланд прервал его, – данные подробности меня не интересуют. Что они делают сейчас?
Проныра масляно усмехнулся:
– Когда я уходил, они, судя по звукам, ходер32 этих милашек.
– С ними никого больше не было?
– Кого именно? – осторожно уточнил Проныра.
Роланд пожал плечами:
– Мужчин, женщин?
– Малец мой, вы его не знаете, Сезаро Курси33 зовут, пока они жрали, пошарил в комнате, там никого не было.
– Надеюсь осторожно? – Нахмурился Роланд.
– Конечно, просто заглянул, ничего не трогал.
– Ладно, наблюдай дальше. Послание помнишь, где оставлять?
– Обижаете сеньор, Проныра на память никогда не жаловался. У старьевщика Федерико. Так я пошел?
Роланд кивнул.
Джозе одним большим глотком допил вино и исчез.
Ну что ж, пожалуй, визит к прекрасной Изабелле можно и не отменять, вот только переодеться надо.
4
Он сидел в изголовье кровати, всем телом откинувшись на стену, обитую толстым гобеленом, на шерстяном полотне родом из жаркого Хешара были изображены лев и львица, слившиеся в любовном экстазе, и смотрел на Изабеллу, спящую у него в ногах. Любоваться ею он мог бесконечно. Гладкая и чистая, ни родинки, ни пятнышка, кожа, очень светлая для коренной уроженки Спании. Те были смуглы, черноволосы и темноглазы, а по плечам сеньоры Дельгадо водопадом струились густые темно-русые волосы, и глаза были изумительно прозрачного, как озера родины Роланда, серо-голубого цвета. Изабелла была безупречна, только чуть более худа, чем нравилось Роланду, но это была сущая мелочь, на которую не стоило обращать внимания.
Лет семь назад он не мог и подумать,