так и сказала, родная? – заинтересованно спросила Минакши, – Ну-ка, покажи мне его, Арун.
Но Ман уже исчез из виду.
– В некоторой степени я виню себя, – сказал Арун.
Впрочем, без тени вины в голосе. Арун был просто не способен ни в чем себя винить.
– Я действительно должен был что-то сделать, – продолжил он. – Если бы я не был так занят на работе, я мог бы предотвратить это ужасное фиаско. Но как только ма вбила себе в голову, что этот Капур подходит, отговаривать стало бессмысленно. Спорить с мамой бесполезно – тут же включается фонтан слез.
Тот факт, что доктор Пран Капур преподавал английскую литературу, слегка ослаблял предубеждение Аруна. Но, к вящему сожалению старшего сына госпожи Рупы Меры, едва ли в этой толпе провинциалов найдется хоть один англичанин.
– Какая ужасная безвкусица! – устало сказала Минакши себе, кратко выразив мысли супруга. – Совершенно не похоже на Калькутту. Сокровище мое, у тебя носик чумазый, – добавила она Апарне, присматриваясь к воображаемому пятнышку, чтобы стереть его платком.
– А мне здесь нравится, – отважился возразить Варун, видя, что слова старшего брата уязвили Лату. Он знал, что Лате нравится Брахмпур, хоть это был далеко не мегаполис.
– Замолчи, – грубо отрезал Арун. Он не желал, чтобы низшие оспаривали его суждения.
Варун, борясь с собой, пронзительно посмотрел на него, но затем опустил глаза.
– Не болтай о том, в чем не разбираешься, – добавил Арун.
Варун молча хмурился.
– Ты меня слышал?
– Да, – сказал Варун.
– «Да» – что?
– Да, Арун-бхай, – пробормотал Варун.
Такое стирание в порошок было стандартной платой для Варуна, и Лата не удивилась подобному размену. Но она чувствовала себя ужасно виноватой перед Варуном и страшно злилась на Аруна. Она не могла взять в толк, зачем он так поступает и какое в этом удовольствие. Лата решила, что как только свадьба закончится, при первой же возможности поговорит с Варуном, чтобы помочь, хотя бы поддерживая морально, вынести такие нападки. «Даже если сама я не очень хорошо их переношу», – подумала она и сказала невинно:
– Что ж, Арун-бхай, я полагаю, что уже слишком поздно. Мы все теперь одна большая, дружная семья, и нам придется мириться друг с другом настолько, насколько возможно.
Впрочем, фраза эта была далека от невинности. «Одна большая, дружная семья» – так любили выражаться в семействе Чаттерджи, на что иронически и намекнула Лата. Минакши Мера была Чаттерджи, до того как они с Аруном встретились на коктейльной вечеринке и между ними вспыхнула жаркая, восторженная и изысканная любовь. Через месяц элегантных ухаживаний они поженились, вызвав ужасное потрясение в обоих семействах. Были или не были член Высокого суда Калькутты господин Чаттерджи и его супруга рады принять небенгальца Аруна в качестве первого придатка в круг пятерых своих чад (не считая пса Пусика), и была или не была госпожа Рупа