очень устали, деньги у них есть.
Раймон смотрит в их сторону.
– Сделаем, – говорит он, – скажи, чтобы шли сюда. Сколько их?
– Трое.
Раймон потирает руки.
– Вот так вечерок, – говорит он. – Обычно мне так много не перепадает. Идёмте.
Я осторожно выпрямляюсь, стараясь, чтобы ни один сустав у меня не хрустнул. И слышу, как Раймон хихикает:
– Без обид, дружок, но незачем корчить из себя вождя краснокожих. Просто иди за мной, делай, что говорю, и ни о чём не тревожься.
И мы отправились в путь. Меня бросало в жар под пальто: в этих голых полях нашу маленькую колонну, наверно, было видно за тысячи километров. Какие-то злодеи набросали нам под ноги камней, которые чудовищно грохотали, и мне казалось, что шум стоит оглушительный. Сам Гитлер в своей берлинской резиденции должен был слышать, как мы тут пробираемся. Наконец мы вошли в лес. Раймон прокладывал дорогу через папоротники, их стебли с хрустом ломались у него под ногами. Как только мы оказались среди деревьев, у меня возникло чувство, что тут есть кто-то ещё. Какие-то другие люди словно бы двигались слева от нас. Я пытался разглядеть что-то в темноте, но безуспешно.
Раймон резко остановился, я налетел на его спину и задержал дыхание. Он, наверно, и сам услышал, но я не вытерпел:
– Там слева кто-то есть.
Не оборачиваясь, он сказал:
– Да, десять-двенадцать человек. Их ведёт папаша Бранше. Пропустим их и пойдём вслед. Можем пока присесть.
Побеги ежевики и опавшая кора зашуршали под нашим весом; мы неподвижно слушали, как ветер шумит в верхушках деревьев.
– Долго ещё? – прошептал Морис.
Раймон сделал неопределённый жест.
– Если идти прямо, то мигом дойдём, но я проведу вас в обход поляны.
Мы снова пускаемся в путь и уже больше не останавливаемся. Мне кажется, что песок на тропе стал мельче, он образует невысокие холмики. Тропинка усыпана сосновыми иголками, и я снова и снова поскальзываюсь на своих мокрых подошвах.
Сколько уже прошло времени, две минуты или три часа? Невозможно понять, я потерял всякое представление о времени. Лес перед нами редеет, деревья расступаются и образуют проход, залитый бледным лунным светом. Жестом Раймон показывает нам всем подойти.
– Видите вон тот проход? Дальше пойдёте по нему, там метров двести, не больше. Уткнётесь в овраг. Будьте осторожны, он довольно глубокий, и на дне вода. Переберётесь через него и окажетесь у фермы – туда можно войти, даже если не будет света, хозяин в курсе. На ночь можете устроиться там на соломе, будет тепло.
Морис говорит:
– То есть… там уже свободная зона?
Раймон поворачивается к нему и тихонько смеётся.
– Свободная зона? Так мы уже в ней!
Моим первым чувством было непонимание. Мы перешли через линию, а я этого даже не заметил! Это было нашей целью, целью всего путешествия, все только о ней и говорили, об этой линии на краю света, и вот я без малейшего труда, ничего не заметив, пересёк эту нарисованную