и Арамис в то же мгновение пододвинулись друг к другу, а де Жюссак поспешил выстроить своих солдат. Этой минуты было достаточно для д’Артаньяна: он решился. Произошло одно из тех событий, которые определяют судьбу человека. Ему предстояло выбрать между королем и кардиналом, и, раз выбрав, он должен будет держаться избранного. Вступить в бой – значило не подчиниться закону, значило рискнуть головой, значило стать врагом министра, более могущественного, чем сам король. Все это молодой человек понял в одно мгновение. И к чести его мы должны сказать: он ни на секунду не заколебался.
– Господа, – сказал он, обращаясь к Атосу и его друзьям, – разрешите мне поправить вас. Вы сказали, что вас трое, а мне кажется, что нас четверо.
– Но вы не мушкетер, – возразил Портос.
– Это правда, – согласился д’Артаньян, – на мне нет одежды мушкетера, но душой я мушкетер. Сердце мое – сердце мушкетера. Я чувствую это и действую как мушкетер.
– Отойдите, молодой человек! – крикнул де Жюссак, который по жестам и выражению лица д’Артаньяна, должно быть, угадал его намерения. – Вы можете удалиться, мы не возражаем. Спасайте свою шкуру! Торопитесь!
Д’Артаньян не двинулся с места.
– Вы в самом деле славный малый, – сказал Атос, пожимая ему руку.
– Скорей, скорей, решайтесь! – крикнул де Жюссак.
– Скорей, – заговорили Портос и Арамис, – нужно что-то предпринять.
– Этот молодой человек исполнен великодушия, – произнес Атос.
Но всех троих тревожила молодость и неопытность д’Артаньяна.
– Нас будет трое, из которых один раненый, и в придачу юноша, почти ребенок, а скажут, что нас было четверо.
– Да, но отступить!.. – воскликнул Портос.
– Это невозможно, – сказал Атос.
Д’Артаньян понял причину их нерешительности.
– Милостивые государи, – сказал он, – испытайте меня, и клянусь вам честью, что я не уйду с этого места, если мы будем побеждены!
– Как ваше имя, храбрый юноша? – спросил Атос.
– Д’Артаньян, сударь.
– Итак: Атос, Портос, Арамис, д’Артаньян! Вперед! – крикнул Атос.
– Ну как же, государи мои, – осведомился де Жюссак, – соблаговолите вы решиться наконец?
– Все решено, сударь, – ответил Атос.
– Каково же решение? – спросил де Жюссак.
– Мы будем иметь честь атаковать вас, – произнес Арамис, одной рукой приподняв шляпу, другой обнажая шпагу.
– Вот как… вы сопротивляетесь! – воскликнул де Жюссак.
– Тысяча чертей! Вас это удивляет?
И все девять сражающихся бросились друг на друга с яростью, не исключавшей, впрочем, известной обдуманности действий.
Атос бился с неким Каюзаком, любимцем кардинала, на долю Портоса выпал Бикара, тогда как Арамис очутился лицом к лицу с двумя противниками.
Что же касается д’Артаньяна, то его противником оказался сам де Жюссак.
Сердце молодого гасконца билось столь сильно, что готово было разорвать ему грудь. Видит