Неприятен… Кто он такой, откуда взялся, никто не знает.
Надежда Антоновна. И я не знаю. Знаю, что он дворянин, прилично держит себя.
Кучумов. Да, ну так что ж?
Надежда Антоновна. Хорошо говорит по-французски.
Кучумов. Да. Невелико же достоинство.
Надежда Антоновна. Говорят, что у него какие-то дела, важные.
Кучумов. И только. Немного же вы знаете.
Надежда Антоновна. Кажется, неглуп.
Кучумов. Ну, уж об этом позвольте мне судить. Как же он к вам попал?
Надежда Антоновна. Не помню, право. Его представил кто-то; кажется, Телятев. У нас все бывают.
Кучумов. Уж не думает ли он жениться на Лидиньке?
Надежда Антоновна. Кто же знает, может быть, и думает.
Кучумов. А состояние есть?
Надежда Антоновна. Я, признаться сказать, так мало о нем думаю, что не интересуюсь его состоянием.
Кучумов. Толкует всё: «нынешнее время, да нынешнее время».
Надежда Антоновна. Теперь все так говорят.
Кучумов. Ведь этак можно и надоесть. Говори там, где тебя слушать хотят. А что такое нынешнее время, лучше ль оно прежнего? Где дворцы княжеские и графские? Чьи они? Петровых да Ивановых. Где роговая музыка, я вас спрашиваю? А, бывало, на закате солнца, над прудами, а потом огни, а посланники-то смотрят. Ведь это слава России. Гонять таких господ надо.
Надежда Антоновна. Зачем же? Напротив, я хочу приласкать его. В нашем положении всякие люди могут пригодиться.
Кучумов. Ну, едва ли этот на что-нибудь годится. Уж вы лучше на нас, старичков, надейтесь. Конечно, я жениться не могу, жена есть. Ох, ох, ох, ох! Фантазии ведь бывают у стариков-то; вдруг ничего ему не жаль. Я сирота, у меня детей нет, – меня, куда хочешь, поверни, и в посаженые отцы, и в кумовья. Старику ласка дороже всего, мне свои сотни тысяч в могилу с собой не брать. Прощайте, мне в клуб пора.
Надежда Антоновна (провожая до двери). Можно надеяться вас скоро видеть?
Кучумов. Да, разумеется. Я еще вашей дочери конфекты проиграл. Вот я какой старик-то, во мне все еще молодая кровь горит. (Уходит.)
Надежда Антоновна. Эх, не конфекты нам нужны. (Стоит задумавшись.)
Выходит Васильков и берет шляпу.
Явление четвертое
Надежда Антоновна и Васильков.
Надежда Антоновна. Куда вы торопитесь?
Васильков. Честь имею кланяться.
Надежда Антоновна. Погодите! (Садится на диван.)
Васильков. Что прикажете?
Надежда Антоновна. Садитесь! (Васильков садится.) Я хочу с вами поговорить. Мы давно знакомы, а я совершенно не знаю вас; мы почти не разговаривали. Вы, должно быть, не любите старух?
Васильков. Нисколько. Но что же вам, сударыня, угодно знать обо мне?
Надежда Антоновна. Мне, по крайней мере, нужно знать вас настолько, чтоб уметь отвечать, когда про вас спрашивают; у нас бывает много народу, никто вас не знает.
Васильков. Оттого меня