пришел ко мне с подарком, дорогой брат, и я в долгу не останусь, – самодур великодушно улыбается, ведя рукой в сторону, как бы демонстрируя свой дар. Я замираю на пороге, понимая, что сейчас взгляды всех присутствующих обращены ко мне, прижимаю подбородок к груди, только бы никто не увидел скатившуюся по лицу слезинку страха. – Можешь забрать ее с собой.
Воцаряется тишина. Я чувствую как крепло сжимает мои пальцы Мира, и покорно поднимаю голову, как человек, идущий на гильотину.
– Которая? – густой твердый бас заставляет мои нервы затрепетать от страха. Он такой тяжелый и давящий, пришибает как каменной плитой своим тоном.
– Блондинка, – раздраженно поясняет самодур. И я ощущаю, как мое лицо начинает гореть. Кожа покрывается мурашками, воздух будто наэлектризовывается и начинает потрескивать. Слышу шорох, и понимаю, что Сеймур с ловкостью и грацией хищника поднимается с кресла и в два шага пересекает кабинет.
И не выдерживаю.
Поднимаю взгляд в тот момент, когда он оказывается прямо надо мной.
Вблизи он гораздо крупнее и опаснее, чем показался сперва. Высокий – почти на полторы головы меня выше. Крепкий – его смокинг едва не лопается на широких плечах, заслонивших сейчас свет абажуров как грозовая туча. Пугающий – нагло вторгается в мое личное пространство и давит своей аурой. От него веет горячим и сухим жаром как от солнца. Он будто огонь, пылающий в очаге. Его едва удается подчинить, кажется что он сейчас же поглотит всю окружающую обстановку и превратит в пепел. И я, как бабочка, подлетевшая слишком близко, ощущаю, как мои крылышки сворачиваются под его натиском, и я теряю высоту. Падаю. Падаю куда-то сквозь землю, хотя и продолжаю стоять и не двигаться рядом с ним.
В легких будто иглы рассыпали, я не могу вдохнуть, становится больно от недостатка кислорода. Делаю маленький его глоток, только бы не упасть в обморок, и меня наполняет терпкий аромат мужского одеколона. Крепкий, как выдержанный виски. Свежий, как океанский шторм. Пряный, как дурманящие травы, собранные старым колдуном.
Эта смесь кружит голову, но еще сильнее кружит голову его близость.
Сердце заходится в ритме, который резко обрывается, когда Сеймур грубо цепляет мой подбородок, заставляя запрокинуть голову назад. И взглянуть в его лицо.
Его пальцы горячие и властные. Взгляд прямой и изучающий. Бесстрастный. Пустой и холодный.
Его глаза чернее порочной ночи, темные брови хмуро сходятся у переносицы, когда он изучает меня в упор. В меру полные губы склеиваются в пренебрежительную полоску, он недоволен.
Мой план проваливается. Я ему не нравлюсь. Что же делать? Что делать?
От волнения облизываю губу и внутренне сжимаюсь. И меня будто громом поражает, когда замечаю в глубине пустых глаз всполох чего-то пугающего и притягательного одновременно.
Сеймур раздраженно скалит верхнюю губу как опасный хищник, обнажая ряд белых зубов, и медленно выдает.
– Жаль.
А потом разворачивается и уходит обратно к креслу.
И я обмираю и едва не падаю от облегчения, когда он отходит, а я все еще остаюсь жива.