е с ясельного возраста. Насчет яслей я даже почти не соврал, поскольку познакомились – и тут же подрались – мы как раз в наш первый день в детском саду. Зато с тех пор стали друзьями-не-разлей-вода. Вот так-то.
С Наташей все получилось более прозаично. В прошлом году она переехала из другого города, волею судьбы оказавшись в нашем классе («…и тут же покорила мое сердце», – мог бы добавить я, если бы писал любовные романы. Но их я, к счастью, не пишу). В общем, Наташа органично влилась в нашу с Владом мужскую компанию, так что теперь мы чаще всего тусовались втроем.
На всякий случай напомню: вашего покорного слугу по-прежнему зовут Ян Орлов.
Чтобы как-то украсить наши посиделки, Наташа прихватила из дома кое-какую хэллоуинскую атрибутику, вроде пластмассовых сувенирных тыкв с рожицами (настоящей тыквы у нас не нашлось), фигурок ведьм в оборванных черных саванах и даже спрея с искусственной паутиной, за который мама наверняка потом открутит мне голову. Влад принес с кухни чайник с горячим чаем, бутерброды и печеньки. Я погасил верхний свет, оставив гореть ночник. Атмосфера сразу стала уютной, ламповой. К слову, квартира этим вечером находилась в нашем полном распоряжении. Предки свалили на день рождения к какому-то знакомому, что было весьма кстати (да, есть в мире такие, кто умудрился родиться в Хэллоуин).
– Ну что, начнем-с? – сказал я. – Вечер страшных историй объявляется открытым?
Друзья кивнули.
Должен сказать, что, несмотря на наши приключения, многие из которых не обошлись без сверхъестественного1, никто из нас не растерял трепетной любви к страшным историям. Ведь страшная история – вещь особая. Она способна полностью погрузить в себя, заставить на время покинуть собственное тело и прожить кусочек чей-то жизни, по пути прикоснувшись к неведомому, а затем хорошенько напугать, чтобы перехватило дыхание и адреналин заструился по венам, а мир вокруг заиграл новыми красками.
Хорошая страшилка – это почти искусство.
– Раз уж сегодня Хэллоуин, то начать стоит с тематической истории, – заявил я. – Поэтому, если никто не возражает, я буду первым. Но для начала проведем небольшой экскурс. Как вы знаете, а может и не знаете, Хэллоуин зародился больше двух тысяч лет назад среди кельтских племен…
– Давай ближе к делу, – попросил Влад.
– Да ладно, интересно же! – запротестовала Наташа.
– Так вот, – невозмутимо продолжал я. – У кельтов год делился всего на два сезона – лето и зиму. Тридцать первое октября было последним днем лета, соответственно, на следующий день наступала зима. Согласно древним преданиям, в ночь с тридцать первого на первое стиралась граница между миром живых и миром духов. Считалось, что духи умерших могут вернуться из потустороннего мира, чтобы навестить своих родственников. В эту ночь никто не зажигал в домах свет, поскольку освещенные окна могли приманить духов, а все жители надевали шкуры и маски зверей, чтобы духи не поняли, кто есть кто. Еще духов задабривали, оставляя на пороге сладкое угощение. Идея была такая: дух удовлетворится найденной конфеткой и не станет досаждать живущим в доме людям. Праздник этот назывался Самайн, который затем трансформировался в современный Хэллоуин. Удивительно, что с тех пор традиции почти не изменились. Наряжаться в необычные костюмы, ходить по домам и раздавать пришедшим сладости, чтобы те не творили гадостей, – все это старинные кельтские обычаи. Даже легенда про Джека, вынужденного скитаться по земле до скончания веков с фонарем в руках, и та кельтская. Кстати, вы знали, что праздничные фонари раньше делали из репы? Советую глянуть в сети фотки – фонари из репы выглядят в сто раз криповей, чем из тыквы. Вообще, тыкву стали использовать совсем недавно, когда кельты, а именно ирландцы, валлийцы и шотландцы, понаехали в девятнадцатом веке в Америку. Там репу днем с огнем не сыщешь, зато тыкв по осени – завались. Вот и пришлось на ходу подправлять традиции предков.
Моя история будет как раз про потомка кельтов, старого ирландца Барта Флэнагана. Его семья переехала в США много лет назад, но легенды исторической родины порой имеют очень длинные когти. Итак, слушайте…
В ночь на Хэллоуин
Барт Флэнаган, восьмидесяти шести лет от роду, хмуро наблюдал через окно за вереницей переодетых детей, что сновали по улице от дома к дому. Были здесь и привидения, и ведьмы, и вампиры, и еще множество персонажей, которых он даже не мог распознать. Наверняка какие-нибудь супергерои из новомодных сериалов.
Он видел, как стайка десятилетних мальчишек, загримированных не то под зомби, не то под Франкенштейнов, позвонила в дверь дома напротив. Как только дверь открылась, они задорно прокричали какое-то приветствие (разумеется, «Сладость или гадость», что же еще?). Спустя пару секунд в подставленные мешочки посыпались сладости, и довольные мальчишки направились к следующему дому. Скоро очередь дойдет и до него.
Барт скрипнул зубами. В последнее время его раздражало буквально все. Он знал, что соседские дети за глаза называли его «злобный старик Барт», и это бесило его еще сильнее.
Барт