как только могла, выклянчивала деньги на подарки. Хотя я её не обделял ими никогда. Даже в те моменты, когда мы находились за тысячи километров друг от друга. А потом все изменилось. После того как лучший боец по версии IFMA awards списывается со счетов из-за травмы, полученной во время боя, я стал дважды сенсацией. Первая сенсация – я и так был популярен, что и привлекало Камиллу. А разгромом для меня стало то, что, как только я смог мало-мальски передвигаться с тростью, решил отомстить человеку, решившему ликвидировать конкурента. Меня не любили. Я и не стремился, чтобы меня любили. После смерти отца мне стало безразлично чужое мнение. Правда, деда я все-таки иногда слушаю. Он помогал наставлять младшего брата, который ни с того ни с сего решил отправиться на службу в армию. Я его тащил за уши в спорт, а он выбрал другую дорогу. Максим младше меня на пять лет. Характер – говно. Впрочем, у меня не лучше. На то мы и родня. Но я его всё равно люблю. И деда люблю. Благодарен ему за всё, что для меня делает. Мать свою не видел лет пятнадцать. После развода с отцом она решила уехать из страны. Я не сержусь на нее. Хотя стоило бы, наверно. В поддержке близкого человека я нуждаюсь как никто.
В общем, отметелил я Мартинаса знатно. Он прекрасно понял, за что ему досталось. Ещё бы не понять. Он сломал мне ногу во время боя после свистка рефери. Он сделал это специально. Все случилось очень быстро. Свисток – перелом. Только доказать ничего пока не получилось. Затяжные судебные тяжбы напрягают и утомляют. Только после моего поступка этот урод воспользовался этим тоже по своему. Слил инфу журналистам. А я из-за своей ярости не думал о том, что на улочке, где я его встретил, могли быть камеры видеонаблюдения. И всё моё творение было слито во все новостные каналы и спортивные блоги. И это дало тройную сенсацию. Разрушающую. Если после травмы я хотя бы мог стать тренером и открыть собственную школу кикбоксинга. То теперь я с такой славой мало на что годен. Да и с плохо сросшейся костью тоже. Раздробленные осколки на большеберцовой кости частично не срастаются. И даже спустя полгода я испытываю ужасные боли. Хотя врачи гарантировали восстановление. Только вот я всё не в строю. И таким темпом обратно не вернусь. Ринг для меня закрыт. С каждым днем я это все больше и больше понимаю. И возможно, со временем я смог бы еще показать мастер-класс на узкую аудиторию. Только все это тает с такой поправкой. Нервы сдают.
А вот открытие школы – моя мечта. И её меня лишают. О ней я мечтал, еще когда впервые стал чемпионом. Чтобы хоть как-то восстановить свою репутацию, я вынужден трудиться на благо российской науке. Отбываю срок в роли препода по физической культуре в самом знаковом университете нашего города. Однако попал я сюда так же с подачи деда. И не дай Бог запятнать еще и его имя. Этого я себе не прощу.
Добравшись до машины, растягиваюсь на водительском сидении. Нога чертовски болит. Откопав в бардачке обезболивающего, закидываю пару таблеток. Их прописал мне врач. Боли возникают не всегда, но бывают просто невыносимыми. Нужно, думаю, выспаться как следует. Не верю я заверениям