мама сумела спрятаться, и подвернувшийся ялик с брошенными веслами, и неподобранный трап с борта судна.
На корабле маму успели спрятать в машинном отсеке за несколько минут до прихода пограничников. Боясь дышать, мокрая, с окровавленными руками, мама сидела заваленная углем и молила Бога, чтобы Он спас ее ради дочки.
Каждый год они с мамой ходят в церковь и заказывают молебен за избавление от беды. Кто организовал и оплатил побег из России, осталось неизвестным, потому что во Франции их никто не встретил.
Дымчатая бусина в центре композиции показалась Тане слишком крупной. Она распустила несколько вязок и взяла в руки щипчики для замочка. Сюда хорошо подойдет серебряный крючок с крупным кольцом.
Владелица бутика «Кружева и корона» мадам Нинон приложила к себе нитку бус, принесенных Таней, и вздохнула:
– Ах, милая Таня, я хочу закутаться в твои ожерелья с ног до головы.
Тощей как доска мадам недавно исполнилось сорок лет, и она цепко следила за веяниями моды, не упуская ни единой интересной новинки.
– Тогда бусы превратятся в кандалы, – сказала Таня.
– Пусть так, но это будут очень милые кандалы, в которые счастлива заковаться добрая половина парижанок. У тебя золотые руки и отменный вкус. Скажи, где ты берешь такие чудные камни?
Она щелкнула ногтем по черному агатовому кабошону в окружении старинных бусин муранского стекла.
Таня усмехнулась:
– На блошином рынке. Знали бы вы, какие груды отбросов мне приходится перерывать в поисках сокровищ.
– Представляю и ценю.
Мадам Нинон со вздохом отложила товар и открыла коробочку с деньгами. Несмотря на искреннюю симпатию к Тане, мадам Нинон была страшной скрягой и тряслась над каждым су, постоянно норовя занизить плату. Когда Таня принесла в бутик первые бусы, мадемуазель заплатила ей только за камни, практично полагая, что молодая особа должна быть благодарна за возможность выставить свои изделия в солидном магазине. Но бусы купили в тот же день и заказали еще одни. Следующая партия тоже разошлась с быстротой молнии, а «колье от Тани Горн» стали пользоваться такой популярностью, что Таня начала подумывать открыть мастерскую. Теперь, сделавшись мастером, появилась возможность зарабатывать на помощь маме, на квартиру в мансарде – седьмой этаж без лифта, на нормальное питание и на скромную одежду. Впрочем, как истинная парижанка, она умела быть изящной.
Чтобы любезно передать деньги, мадемуазель Нинон потребовалось сделать над собой усилие, и, только расставшись с суммой гонорара, она повеселела:
– Таня, у меня есть свежие бриоши. Надеюсь, ты попьешь со мной кофе.
Таня знала, что вместо заявленных булочек ей будет предложена единственная булочка на блюдце грубого фаянса с прелестной наивной росписью.
– Мерси, Нинон, но я сегодня спешу, – отказалась Таня, хотя на самом деле была совершенно свободна, просто не хотелось сидеть и слушать нескончаемую болтовню о клиентках, их детях, любовниках