Дмитрий Гусев

Музыкальный спектакль 'Потонувший колокол' (Г. Гауптман, пер. К. Бальмонта) в сопровождении фортепиано


Скачать книгу

мол, в пруде

         Лягушки уж икру метают на воде,

         И что теплее ночи стали,

         И то и се, – забыл, о чем болтали.

         В конце концов – ну плакать мотылек.

         Я утешать его, как мог;

         И он опять за разговоры:

         Вот, говорит, беда, они идут как воры,

         Разбойники: бичи звучат,

         "Гу-гу", "го-го", "гу-гу" кричат.

         Тревожат горные вершины

         И что-то тащат из долины,

         Железную там бочку, или что,

         Не ведает никто;

         Взглянуть, так страшно, что за чудо,

         На люд лесной в ветвях и мхах

         Напал жестокий страх,

         Все в глушь запрятались, дрожат, глядят оттуда.

         Решили пришлецы

         Повесить чудище на башне,

         И звон послать во все концы,

         Чтоб был он пыткой нам всегдашней,

         Железным языком бренчал

         И честный род лесной замучил, застучал.

         Я говорю: "гм-гм", мигнул,

         И эльф на землю соскользнул.

         А я сейчас без замедленья,

         Без обещаний и угроз,

         Тайком пробрался в стадо коз,

         И принялся за угощенье,

         Сосал-сосал, что было сил,

         Три толстых вымени до капли осушил,

         Набил живот до отвращенья,

         И марш туда, где перевоз,

         А там их сонмище вверху уж собралось.

         Я думаю: шалишь! Немножечко терпенья!

         И ну ползти,

         За ними следом, по пути,

         Среди камней, по-за кустами, -

         И вижу: восемь кляч с дрожащими ногами,

         В пеньковой сбруе, все в поту,

         Влекут чудовище, влекут на высоту,

         Храпят, и медлят, и опять

         Всей силой тянутся, чтоб вверх его поднять.

         Я не дремлю: в телеге доски гнутся,

         Тяжелый колокол чуть держат, подаются.

         Как добрый дух лесной, помог я им тянуть.

         Близ самой пропасти был путь:

         Ну, вам уж время отдохнуть,

         А я за дело!

         Хватаю колесо – и спицу отмахнул,

         Качнулся колокол, скользнул,

         И загудело.

         Еще удар, еще толчок,

         И – вверх ногами он, и прямо в пропасть – скок.

         Да, это был прыжок! Запел же он,

         И гул, и стон,

         И шум, и звон со всех сторон.

         С утеса на утес железный шар скользил,

         И пел, звонил, что было сил.

         И, брызнув, приняла его внизу вода,

         Пусть там покоится, пусть там лежит всегда.

         Во время рассказа Лесного Фавна начало смеркаться. Несколько раз к концу его рассказа из лесу доносится слабый зов о помощи. Теперь появляется Гейнрих. Гейнрих, совершенно измученный на вид, делает усилия, чтобы дотащиться до хижины. Лесной Фавн тотчас же исчезает в лесу, Никельман – в колодец.

      Гейнрих

         Тридцати лет. Колокольный литейщик. Бледное, скорбное лицо.

         Эй, кто там? Отворите! Отворите!

         Сорвался я, дорогу потерял я.

         Эй,