шока губами. Они угасали на глазах, в попытках рассмотреть через слипающиеся веки как близко подобралась ползучая смерть. Пытаясь защитить себя и еще стоящих на ногах товарищей, оставшиеся путники из последних сил размахивали горящими палицами отгоняя летающую свору и по возможности замедляя стремительно сужающийся круг. Никто уже не верил ни в победу над насекомыми, ни в бегство, но страх смерти заставлял их до последнего хвататься за жизнь, оттягивая неизбежное.
Пять минут назад в лагере отовсюду доносились выкрики и ругательства, ну а теперь, угрюмое молчание и звуки тяжелого дыхания правили бал, их прерывали лишь странные булькающие восклицания тел что уже были покрыты слоем кровожадных гадов.
Стоявший по правую сторону от Остина наемник внезапно взревел, выхватил из сумки самострел, направляя острие болта себе в голову. Одно лишь нажатие спускового крючка, и его спутники забрызганы еще свежей кровью, а внезапно утративший ко всему интерес гвардеец падает в черную гущу.
«Ему еще повезло», – пронеслось в головах у его товарищей. Жаль, что самострелов не хватало на всех, ведь большинство взведенных машин были порядка десяти минут как погребены под шевелящимся покровом. Не все могли рассчитывать на такую легкую смерть.
Верго не знал, было ли в нем больше страха за свою жизнь, или гнева за изжаленное тело. Каждый укус сильно болел и нестерпимо чесался, но обстоятельства не позволяли отвлекаться на что-либо кроме выживания.
Вытянувшаяся позади рука, внезапно схватившая предсказателя за шиворот, сильным рывком утянула его в недра покоящейся в шаге кареты. Вслед за недоумевающим Вебером дверца наглухо захлопнулась, отрезая маленькую группку прячущихся внутри людей от отчаявшихся бедолаг снаружи, брошенных на верную гибель.
В угрюмом полумраке, с лицом искаженным целым ворохом эмоций восседал Голдберг, по правую руку от него неразборчиво бормоча молитвы трясся наследник, два сиденья напротив занимали сам Верго и один из телохранителей Барона. Небольшие окошки были прикрыты гладкими велюровыми занавесками, скрывающими творящийся кошмар от глаз напуганной четверки. Никто не горел желанием отдернуть их, чтобы убедиться в и так очевидном. Будто оцепенев, оставшиеся в живых трусливо ожидали конца в удушающем молчании.
Какое-то время снаружи еще слышались звуки борьбы за жизнь, плавно переходящие в противные хрипы и скрежет ногтей сдирающих лакированную облицовку кареты. Гораздо хуже стало, когда и они утихли, ведь им на смену пришла Она. Отвратительная помесь шелеста и шороха, с которой насекомые перебирали своими маленькими лапками. Параллельно с этим раздавались глухие удары о корпус экипажа, чем-то они напоминали звук с которым град тарабанил по крышам домов теплыми вечерами в сезон муссонов. Вот только источником этих постукиваний были вовсе не кусочки льда, падающие с небес.
Побелевший Барон трясущимися руками расстегнул один из ремешков своего пиджака,