нам. Кроме оружейной палубы – когда дойдете до нее, спросите у командора указаний. Все, с глаз моих!..
– Какой из вас шикарный вышел боцман! Куда там Саммерсу, – подколола Дороти.
– Благодарствую, из меня и капитан вышел недурной, – усмехнулся Морено. – Так мы можем поговорить сейчас?
В собственной каюте Дороти чувствовала себя куда спокойнее, чем в компании команды, да и понятно, что от разговора двум капитанам – действующему и отстраненному – никуда не деться.
– Нальешь? – неожиданно мирно спросил Морено и уселся в одно из двух кресел у низкого восточного столика. – Или ты теперь не пьешь с подчиненными?
– Почему. И пью. И с подчиненными тоже. Не изображай жертвенную овцу, ты сам понимаешь, что заставил меня пойти на подобные меры.
Дороти откупорила бутылку вина с континента, разлила по бокалам из толстого стекла и поставила на влажную скатерть. Надо отметить, что тот, кто отвечал за порядок в капитанской каюте, свое дело знал: посуда блестела, нигде не было ни пылинки. При этом уборку явно сделали до того, как Дороти выдала свою проникновенную речь. И теперь она подозревал, что даже знает кто.
Хотя вроде бы по должности первому помощнику таких обязанностей не вменялось. Скорее всего, тот не хотел допускать сюда других, не полагаясь на их благоразумие.
– Сегодня мы были как святые мученики. Привели борт в шхеры и слушались прекрасную командора аки овцы пастыря, – Морено попробовал вино, поморщился – вкус был резковат, да и сладость казалась чрезмерной.
– Да, потому что все, что могли, вы испортили ночью. Мы испортили, – поправилась Дороти.
Потому что как ни выкручивай, она виновата в той же мере, как и команда, подпалившая фитили.
– Ты знаешь, – серьезно и с нажимом произнес Морено, – знаешь, что они пошли бы за нами… И возможно – догнали.
– “Свобода” быстроходна. “Дева” была тяжелее, а на “его высочество” нагрузили тюки с кофе. Осадка, – устало объяснила Дороти, чисто по привычке используя корабельные клички, а не названия. – Так что догонять нас было некому.
– Первый помощник имеет право согласно уставу указывать командору на ошибки? – прищурившись, спросил Морено.
– Согласно уставу первый помощник имеет право на все, кроме того, чтобы пытаться обдурить своего капитана.
– Тогда смотри, – Морено склонился над столом и рассеянно выстроил из солонки, перечницы и колец для салфеток подобие военной диспозиции. – Ты знаешь свой борт, без трепежа, но не учла одно – мы “Свободу” не знаем. Я когда по своей “Каракатице” хожу – я пятками каждую доску чувствую: где что не так, где какой трос скрипит не так, как обычно, где фонарь криво повесили или линь не закрепили. А тут – все чужое. Не поверишь, с утра я час потратил на то, чтобы понять – какие из пушек порченые.
– По левому борту, вторая и четвертая.
– Вот, а ты только мимо прошла – уже поняла, где тухло. Чужой корабль как