совершенна! – прошептала я.
Светлана вскинула на меня глаза и на какое-то мгновенье в них мелькнула радость. В этот момент я наконец смогла рассмотреть их цвет. Они были подобно океанской волне голубовато-зелёные, зрачок был чёрный и окружён жёлтыми крапинками, которые искрились словно золотые рыбки.
Потом, будто устыдившись своей радости, она вновь приняла бесстрастный вид и, поднявшись с камня, печально произнесла:
– Да. Так редко встретишь совершенство в нашем несовершенном мире.
После этого она развернулась и пошла прочь. Я последовала за ней. Некоторое время мы шли молча.
– Я всегда прихожу сюда в это время дня после йоги. Тут неподалёку есть холистический центр, – она неопределённо махнула в сторону рукой и потом, усмехнувшись, добавила: – Хожу наращивать «хитиновый покров».
– Хитиновый покров?
– Вы, наверное, не понаслышке знаете, как уязвимы творческие люди. Можно ранить и словом, и даже взглядом.
Я молча кивнула. Кому ж, как не мне, это знать. Свою тонкую впечатлительную натуру мне приходится всячески оберегать: не смотреть жёсткие фильмы, ограждать себя от всякой излишней негативной информации, избегать токсичных людей. Но последнее, наверное, любому человеку не повредит.
– Приходится изобретать способы защиты, – вторя моим мыслям, продолжала Светлана. – Мне помогает йога. Моя психика покрывается своеобразным хитиновым покровом, который защищает её от внешнего мира.
Мы шли по тенистой дорожке вдоль океана. Неутомимые австралийские туристы, в любое время дня изнуряющие себя пробежкой, обежали нас и продолжили свой марафон вдоль океанского побережья.
– Но совсем отгораживаться от внешнего мира не стоит даже творческим людям, ведь именно там зачастую мы черпаем вдохновение, – проговорила я. – Да и психика должна вырабатывать собственные механизмы защиты.
Мы незаметно подошли к моему бунгало.
– Вот на йоге моя психика и учится защищаться, а иначе я просто сойду с ума.
Она посмотрела на меня. И столько было горечи в её прекрасных глазах, что мне стало искренне жаль её. Видимо, все эмоции отразились на моём лице. Она грустно улыбнулась и добавила:
– Кроме того, когда тебе сорок, своему телу уже нужно что-то «давать», а не только «брать», как до этого.
Я в изумлении посмотрела на неё.
«Вы шутите?» – чуть было не сказала я.
Она, словно прочитав мои мысли, добавила:
– Да, в октябре исполнилось.
Я рассмотрела её более пристрастно. Она была красива, но зрелой красотой. Теперь я это видела. Её щёки утратили юношескую округлость и приобрели чёткий контур. В уголках рта залегли горестные складочки, но «угол молодости» был на месте и мимических морщин почти не было.
– Ищите признаки старости? – проницательно улыбнулась Светлана.
– Ищу, – рассмеялась я, – но не нахожу. Я думала, мы ровесницы.
– Они уже есть, – она лукаво усмехнулась, – но я с ними отчаянно борюсь. Что ж, с этим я вас оставляю. До встречи!
И