и заворчал, удивленно покачивая тяжелой головой. Хищник давно учуял присутствие людей, слышал шум, поднятый ими при сооружении каменного заграждения, но никак не ожидал, что вход в берлогу, где он прожил столько лет, вдруг окажется заложенным.
Медведь смутно чувствовал, что существует какая-то связь между появлением этого неожиданного препятствия и присутствием двуногих существ, которые заняли его жилище. Преграда озадачила его, но нисколько не встревожила; он угадывал слабость скрывавшихся за ней противников.
Сначала огромный хищник не спеша потянулся, показав белую, отливающую серебром шерсть на своей могучей груди и мотая мохнатой головой. Затем внезапно, без всякого перехода, пришел в ярость, потому что по натуре своей был существом угрюмым и злобным. Издав хриплый, протяжный рев, он поднялся на задние лапы. В такой позе медведь еще больше напоминал человека, огромного и волосатого, с короткими кривыми ногами и непомерно длинным туловищем. Тяжело переваливаясь с лапы на лапу, он вплотную подошел к каменной стене и, пригнув голову, заглянул в оставшееся незаложенным отверстие.
Нам и Гав, скрытые в темной глубине пещеры, держали наготове свои кремнёвые топоры; сын Леопарда сжимал в руках тяжелую палицу. Они рассчитывали, что медведь, желая разрушить стену, просунет в незаложенное отверстие лапы, и готовились размозжить их ударами палицы и топоров. Но в просвете между валунами перед ними неожиданно возникла огромная лохматая морда с плоским лбом и полуоткрытой пастью, в которой виднелись два ряда длинных и острых, словно дротики, зубов. Топоры Нама и Гава с силой опустились на голову хищника; Нао взмахнул палицей, но недостаточная ширина отверстия помешала ему нанести сокрушительный удар.
Медведь с ревом отступил. Он даже не был ранен: ни одна капля крови не выступила на его морде. Но вспыхнувшие зеленым огнем зрачки хищника и лязг мощных челюстей ясно говорили о возмущении оскорбленной силы. Однако он не пренебрег полученным уроком. Вместо того чтобы лезть в пещеру напролом, он решил сначала уничтожить опасное препятствие.
Приблизившись к пещере снова, медведь ощупал каменную стену лапами и толкнул ее. Стена едва заметно дрогнула. Тогда, собрав все свои силы, зверь принялся расшатывать ее. Он то наваливался на нее плечом и толкал лбом, то рвал могучими когтями, то, отступив, с разбегу бросался на стену всей тяжестью своего огромного тела. Обнаружив наконец слабое место у основания стены, медведь сосредоточил на нем свои усилия. Стена зашаталась. Уламры, находясь по ту сторону стены, ничем не могли помешать зверю. Почти не сговариваясь, люди быстро изменили способ защиты. Нао и Гав подперли плечами опасное место изнутри, и стена перестала шататься. Нам же, высунувшись из отверстия, подстерегал удобный момент, чтобы вонзить дротик в глаз противника.
Вскоре медведь заметил, что слабое место в преграде перестало поддаваться его толчкам. Эта непостижимая для темного ума зверя перемена, шедшая вразрез со всем его долголетним опытом, озадачила