убежище, уже готовы были вернуться на ночь в лес, когда Нао вдруг заметил две огромные базальтовые глыбы, лежащие рядом и соприкасающиеся верхушками; они образовали нечто вроде пещеры с двумя входами. Один вход был доступен только мелким животным, не крупнее собаки. Второй оказался достаточно широким, чтобы, плотно прижавшись к земле, через него мог проползти человек; но для львов, тигров и медведей этот вход был слишком тесным.
Нам и Гав легко проникли в пещеру. Они боялись, что Нао из-за своего богатырского сложения не сможет протиснуться в узкое отверстие; но сын Леопарда, вытянувшись во всю длину и повернувшись на бок, без труда пробрался в пещеру и так же легко выполз обратно.
Огромные каменные глыбы были так тяжелы и массивны, что даже мамонты не могли бы разъединить их. Под ними свободно умещались три человека.
Уламры были бесконечно рады этой находке, обеспечивавшей им безопасный ночлег. Впервые за все время похода они проведут спокойную ночь, не опасаясь нападения хищников.
Подкрепившись сырым мясом молодого оленя и орехами, собранными в лесу, Нао, Нам и Гав выбрались из убежища, чтобы еще раз осмотреть местность. Несколько оленей и косуль пробежали к водопою. В воздухе с воинственным карканьем носились вороны; в облаках величественно парил орел. В зарослях ивняка крался пятнистый леопард. Рысь преследовала антилопу.
Тени деревьев удлинялись. Солнце садилось за лесом, зажигая гигантский пожар в облаках. Через несколько минут хищники должны были выйти из своих берлог, чтобы вступить во владение равниной. Но пока еще ничто не предвещало их появления.
Над равниной раздавался только многоголосый щебет птичек; повернув головки к закату, они торопились пропеть свой прощальный гимн дневному светилу, полный сожаления об уходящем дне и страха перед надвигающимся мраком ночи.
Неожиданно на опушке леса показался одинокий бизон. Откуда он пришел? Почему отбился от стада? Бежал ли он от какого-нибудь крупного хищника или просто отстал от своих сородичей и теперь брел наугад, не зная, где их искать?
Уламры не задавались подобными вопросами. Инстинкт охотников сразу проснулся в них. Люди в те времена не смели и подумать о нападении на стада этих огромных травоядных. Они отваживались охотиться лишь на одиноких, раненых или слабых животных.
Проворные и сильные, чуткие к малейшей опасности, смелые и осторожные, бизоны были великолепно приспособлены к борьбе за существование. Сознавая свою силу, они держались спокойно и уверенно.
Нао с глухим восклицанием вскочил на ноги. Сердце его учащенно забилось при виде широкогрудого, круторогого, величественного зверя. Он знал, что сражение с этим огромным травоядным принесло бы ему не меньшую славу, чем победа над серым медведем. Кровь закипела в жилах сына Леопарда и горячей волной ударила в голову. Но тут же другой инстинкт вступил в борьбу с первым. И этот инстинкт властно приказывал Нао не уничтожать без нужды животное, могущее послужить пищей. А у молодых воинов был