это огненная пыль, вспыхивающая и тут же угасающая, как искры от костра. Однако он заметил, что есть звезды, которые каждую ночь сияют на одних и тех же местах.
Вынужденное бездействие, в котором его деятельная натура находилась со вчерашнего дня, заставляло Нао пристальнее вглядываться в темный небосвод с его бесчисленными огнями. И странное волнение овладевало молодым уламром, когда он думал, как далеки эти небесные огни от Земли, где он находился.
Луна всплыла над чащей деревьев, осветив пещерного льва, дремлющего в высокой траве, и тигрицу, рыскающую между лесом и рекой в поисках добычи.
Нао беспокойно следил за ней глазами.
Наконец тигрица надолго скрылась в непроходимой чаще, и Нао с тоской подумал, что, если бы силы Нама и Гава были равны его силе, они втроем попытались бы вызвать теперь на бой царя зверей.
Сына Леопарда мучила жажда. Нам страдал от нее еще сильнее. Хотя его очередь стоять на страже еще не наступила, сын Тополя никак не мог заснуть. Глаза молодого уламра горели лихорадочным блеском…
Нао почувствовал приступ грусти. Никогда еще расстояние, отделяющее его от родного становища, не казалось ему таким огромным, никогда еще он не чувствовал так глубоко своего одиночества…
Незаметно грезы Нао перешли в сон, тот чуткий сон, который прерывается при малейшем шорохе. Однако кругом все было спокойно, и он проснулся лишь через несколько часов, когда возвратилась тигрица. Она не принесла никакой добычи и казалась утомленной бесплодными поисками.
Пещерный лев поднялся и долго обнюхивал ее, потом, в свою очередь, ушел на охоту. Он также сперва пробежал вдоль берега реки, осмотрел заросли камышей и кустарников и только после этого скрылся в лесу. Нао зорко следил за хищником. Несколько раз он порывался разбудить своих спутников, но инстинкт подсказывал ему, что пещерный лев все еще находится поблизости. Наконец он разбудил Нама и Гава и, когда они поднялись на ноги, прошептал:
– Готовы ли Нам и Гав к борьбе?
Юноши ответили:
– Сын Сайги пойдет за Нао!
– Нам готов сражаться!
Уламры не спускали глаз с тигрицы. Она лежала в траве, спиной к базальтовым глыбам, но не спала и чутко стерегла осажденных. Нао осторожно расчистил выход из убежища. Один, в лучшем случае два человека могли выбраться наружу, прежде чем тигрица заметит их. Проверив оружие, Нао просунул в отверстие палицу и копье и с величайшей осторожностью пополз первым. Случай благоприятствовал ему: вой волков и крик выпи заглушили легкий шорох ползущего по камням.
Нао встал на ноги. Гав высунул голову вслед за ним, но молодой воин, поднимаясь с земли, сделал неосторожное движение, и тигрица тотчас же повернула голову на шум. Удивленная, она не сразу напала на них, так что и Нам успел присоединиться к своим спутникам. Только тогда, издав призывный рев, тигрица вскочила на ноги и не спеша двинулась к ним, уверенная, что людям не удастся ускользнуть.
Охотники между тем подняли копья. Нам первым должен был бросить свое,