не едят ни травы, ни листьев, а жаждут лишь плоти живых существ…
Но волки только тесней сомкнули кольцо; тридцать пар глаз неотступно следили за каждым движением джигетая, и в каждом взгляде он читал свой смертный приговор.
Волки хотели запугать свою жертву, опасаясь ударов ее сильных копыт. Хищники, стоявшие впереди джигетая, делали вид, что готовы наброситься на него, чтобы он не заметил других волков, подкрадывавшихся с боков. Ближайшие уже подобрались на расстояние нескольких локтей.
С мужеством отчаяния затравленный джигетай еще раз попробовал искать спасения в бегстве. Он стремительно прыгнул на своих преследователей, пытаясь прорвать их строй. Один волк покатился по земле, другой пошатнулся – перед джигетаем открылся путь к свободе, к спасению… Но в эту же секунду на боку у беглеца повис волк, потом второй… И десятки пастей уже терзали его.
Джигетай отчаянно рванулся, лягнув противников своими крепкими копытами, – еще один хищник упал на землю со сломанной челюстью, но остальные, дружно набросившись, прокусили своей жертве горло, впились в шею, растерзали бока, и джигетай повалился на землю под тяжестью волков, пожиравших его живьем.
Еще некоторое время Нао слышал жалобные стоны несчастного животного. С радостным ворчанием волки грызли теплое, еще трепещущее мясо, пили горячую кровь, ощущая, как жизнь непрерывным потоком вливается в их ненасытные желудки.
Изредка старые волки беспокойно оглядывались на гиен. Гиены, разумеется, предпочли бы нежное и сладкое мясо джигетая жилистым останкам тигра, но они не осмеливались оспаривать добычу у волков, зная, что даже самые трусливые звери становятся храбрыми, когда защищают с таким трудом доставшуюся им добычу.
Луна прошла уже полдороги к зениту. Спокойные воды реки струились в отдалении. Гав стал на стражу, и Нао заснул.
Неожиданно в саванне снова поднялось смятение: в чаще раздалось рычание, захрустел кустарник. Гиены и волки подняли окровавленные морды и насторожились. Гав, просунув голову в отверстие, также напряг свой слух, зрение, обоняние…
Послышался короткий крик и грозное, отрывистое рычание. Затем кустарник раздался в стороны, и на поляну вышел пещерный лев. Он нес в пасти только что задранную лань. Рядом с пещерным львом, извиваясь на ходу, как гигантское пресмыкающееся, бежала тигрица. Оба зверя приближались к убежищу уламров.
Охваченный тревогой, Гав поспешил разбудить Нао. Уламры долго следили за хищниками. Лев пожирал свою добычу уверенно и неторопливо, тигрица – жадно, но нерешительно, все время оглядываясь на страшного зверя, убившего ее самца.
Тяжелое предчувствие стеснило грудь Нао и сделало его дыхание коротким и прерывистым…
Глава пятая
Под базальтовыми глыбами
Утро застало пещерного льва и тигрицу на том же месте; они дремали рядом с останками убитой лани. Трое людей, скрывавшихся под каменными глыбами, не могли оторвать взгляд от своих страшных соседей.
Радостный