в кромешной тьме, после мучений голода и жажды, после смертельных схваток с серым медведем, тигрицей и пещерным львом они видели наконец перед собой ослепительную цель, к которой так упорно стремились.
Костер раскинулся полукружием на равнине, вблизи небольшого озерка, берега которого заросли фисташковыми деревьями и сикоморами. Языки пламени медленно лизали головешки, искры летели во все стороны. Столбы дыма спирально поднимались в небо и здесь, подхваченные ветром, разрывались на клочки. Пламя извивалось, словно клубок змей, колыхалось, как волны, ежесекундно меняя очертания, как быстро бегущие облака…
Отряд спал у костра; охотники были укрыты оленьими и волчьими шкурами мехом к телу. Оружие их – топоры и рогатины, палицы и дротики – валялось возле них на земле. Двое воинов бодрствовали – это были стражи. Один сидел, опершись на палицу, на куче хвороста, заготовленного для костра. Красные отблески играли на его лице, заросшем до самых глаз рыжими волосами. На плечи была наброшена козья шкура. Все тело покрывали густые, как у муфлона, волосы; плоский нос с широкими ноздрями чуть выступал над огромными толстыми губами; длинные руки почти касались земли; ноги же, напротив, были короткие, кривые и толстые.
Второй страж шагал вокруг костра, изредка останавливаясь, чтобы прислушаться и втянуть ноздрями запахи, приносимые влажным ночным ветерком. Этот человек был такого же роста, как Нао, но с непомерно большой головой и острыми, словно у волка, ушами. Шафранно-желтое лицо его заросло густыми волосами. Ребра на груди конусообразно поднимались над впалым животом. Ступни ног казались бы маленькими, если бы не длинные пальцы. Неуклюжее, коротконогое существо должно было обладать чудовищной силой, но ясно было, что в состязании на скорость бега стройные, длинноногие уламры имели перед ним несомненное преимущество.
Внезапно страж остановился и повернул лицо к холму, на вершине которого притаились уламры. Должно быть, едва уловимый запах, доносившийся оттуда, встревожил его. Этот запах не был похож ни на запах хищного зверя, ни на запах людей его племени. Первый страж, обоняние которого не было, по-видимому, таким острым, продолжал спокойно дремать на куче хвороста.
– Мы подошли слишком близко к пожирателям людей, – тихо сказал Гав. – Ветер донес до часового шум наших шагов.
Нао покачал головой: он больше опасался тонкого чутья врагов, чем их зрения или слуха.
– Нужно обойти ветер, – предложил Нам.
– Ветер дует в сторону движения вражеского отряда, – ответил Нао. – Если мы обойдем ветер, они окажутся за нашей спиной.
Ему не пришлось объяснять спутникам свою мысль; опытные охотники, Нам и Гав знали, что, преследуя дичь, надо не опережать ее, а идти по ее следам, если не собираешься ставить ловушку.
Тем временем сторожевой кзам что-то сказал своему товарищу. Тот отрицательно покачал головой. Первый собрался было сесть рядом с ним, но вдруг спохватился и скорым шагом двинулся по направлению к холму.
– Надо отступить! –