горело торжество, и крикнул:
– Уламры заключили союз с мамонтами! Нао не страшны теперь пожиратели людей!
Пока он говорил это, мамонты приблизились к беглецам, и вожак стада положил свой хобот на плечо Нао.
Сын Леопарда продолжал:
– Нао отнял у людоедов Огонь! Он убил четырех стражей Огня на стоянке кзамов и еще четверых во время погони!
Кзамы завыли от бешенства, видя, что добыча ускользнула от них. Но, так как мамонты приближались к ним, они поспешно обратились в бегство, не смея и думать о каком-либо противодействии признанным властителям Земли.
Глава седьмая
Под защитой мамонтов
Нам хорошо заботился об Огне в отсутствие Нао. Огонь горел в плетенке чистым и ярким пламенем. И несмотря на то, что усталость была непомерной, что боль от раны терзала тело, словно острые волчьи клыки, а голова кружилась и пылала от жара, сын Леопарда почувствовал себя бесконечно счастливым. Мысль о близкой смерти не угнетала его больше, и сердце большого уламра снова было полно надежд. Не умея еще ни предвидеть будущее, ни даже думать о нем, он всем существом своим отдавался сладостному ощущению покоя и безопасности. В памяти вставали картины родных мест: он видел весеннее убранство болот, камыши, словно вонзившие в небо зеленые стрелы своих прямых стеблей, свежую листву ольхи, ив и тополей, стремительный полет чирков, цапель, диких голубей, звонкое щебетание синиц и зябликов и теплые струи весеннего дождя, который падает на проснувшуюся землю, словно сама жизнь. И в разливе весенних вод, и в буйном цветении степных трав, и в зеленой чаще деревьев ему мерещился образ гибкой и стройной Гаммлы… Вся радость жизни была сосредоточена для Нао в ее больших темных глазах, то задумчивых, то веселых, то лукавых, то ласковых…
Помечтав перед Огнем, Нао принялся собирать травы и съедобные корни растений, чтобы поднести их своему покровителю – вожаку мамонтов. Он понимал, что союз с властителями Земли будет прочным только в том случае, если возобновлять его каждый день.
После этого он выбрал наконец место для отдыха в самой середине громадного стада и растянулся там, приказав Наму стать на страже.
– Если мамонты покинут пастбище, – сказал Нам, – я разбужу сына Леопарда!
– Пастбище обширно, и мамонты не покинут его до вечера, – ответил Нао.
И, положив под голову руку, он заснул как убитый.
Когда Нао проснулся, солнце уже клонилось к закату. Розовые облака постепенно заволакивали пожелтевший диск, похожий на громадный цветок кувшинки.
Нао чувствовал себя разбитым – все суставы мучительно ныли, голова горела, озноб то и дело пробегал по спине. Но шум в ушах ослабел, и рана на плече начала затягиваться.
Он с трудом поднялся, бросил взгляд на плетенку с Огнем и только потом спросил сына Тополя:
– Кзамы вернулись?
– Они никуда не уходили… Враги стерегут нас на берегу реки, напротив того островка с высокими тополями.
– Пусть стерегут, – ответил с усмешкой