хоть он и давно проснулся. – Я не хочу больше думать ни о чем, кроме еды и питья.
– Тсс! – сказал Ла Раме.
И под разными предлогами он поспешил удалить, одного за другим, сторожей.
– Ну что? – спросил герцог, когда они остались одни.
– Ужин заказан, – сказал Ла Раме.
– Какие же будут блюда, господин дворецкий?
– Ведь вы обещали положиться на меня, ваше высочество!
– А пирог будет?
– Еще бы. Как башня!
– Изготовленный преемником Марто?
– Заказан ему.
– А ты сказал, что это для меня?
– Сказал.
– Что же он ответил?
– Что постарается угодить вашему высочеству.
– Отлично, – сказал герцог, весело потирая руки.
– Черт возьми! – воскликнул Ла Раме. – Какие, однако, успехи делаете вы по части чревоугодия, ваше высочество! Ни разу за пять лет я не видал у вас такого счастливого лица.
Герцог понял, что плохо владеет собой. Но в эту минуту Гримо, должно быть, подслушав разговор и сообразив, что надо чем-нибудь отвлечь внимание Ла Раме, вошел в комнату и сделал знак своему начальнику, словно желая ему что-то сообщить.
Тот подошел к нему, и они заговорили вполголоса.
Герцог за это время опомнился.
– Я, однако, запретил этому человеку входить сюда без моего разрешения, – сказал он.
– Простите его, ваше высочество, – сказал Ла Раме, – это я велел ему прийти.
– А зачем вы зовете его, зная, что он мне неприятен?
– Но ведь, как мы условились, ваше высочество, он будет прислуживать за нашим славным ужином! Вы забыли про ужин, ваше высочество?
– Нет, но я забыл про господина Гримо.
– Вашему высочеству известно, что без Гримо не будет и ужина.
– Ну хорошо, делайте как хотите.
– Подойдите сюда, любезный, – сказал Ла Раме, – и послушайте, что я скажу.
Гримо, смотревший еще угрюмее обыкновенного, подошел поближе.
– Его высочество, – продолжал Ла Раме, – оказал мне честь пригласить меня завтра на ужин.
Гримо взглянул на него с недоумением, словно не понимая, каким образом это может касаться его.
– Да, да, это касается и вас, – ответил Ла Раме на этот немой вопрос. – Вы будете иметь честь прислуживать нам, а так как, несмотря на весь наш аппетит и жажду, на блюдах и в бутылках все-таки кое-что останется, то хватит и на вашу долю.
Гримо поклонился в знак благодарности.
– А теперь я попрошу у вас позволения удалиться, ваше высочество, – сказал Ла Раме. – Господин де Шавиньи, кажется, уезжает на несколько дней и перед отъездом желает отдать мне приказания.
Герцог вопросительно взглянул на Гримо, но тот равнодушно смотрел в сторону.
– Хорошо, ступайте, – сказал герцог, – только возвращайтесь поскорее.
– Вероятно, вашему высочеству угодно отыграться после вчерашней неудачи?
Гримо чуть заметно кивнул