Анн-Гаэль Юон

Палома


Скачать книгу

издающих адский шум.

      – Сшивальщицы.

      Мне дали самую тяжелую работу. Ту, что оставляли для испанок.

      – Начинаешь сбоку. Работаешь маленькими плотными стежками. Двигаешься к носку, делаешь складку, укрепляешь, затем переходишь к пятке. Носок и пятка.

      В ее ловких руках ткань обернулась вокруг подошвы и прикрепилась к джуту. Подошва превратилась в обувь.

      – Носок и пятка, – повторила она.

      Я в восхищении наблюдала за ней. Ее руки порхали вокруг плетенки. Их движения завораживали. Кармен указала на пару подошв.

      – Теперь ты.

      Уже?

      – Я не…

      Кармен бросила на меня взгляд, не допускающий возражений. Затем снова погрузилась в работу.

      Как мне справиться с этим? Как выдержать ритм? Я даже пуговицы пришить не могла! В деревне всем занимались Альма и Абуэла. Я рассчитывала на помощь сестры, на ее терпеливые объяснения, на взрывы смеха и поддержку. И еще Санчо Панса, он не спускал с нас глаз! Что будет, если я ошибусь? Меня отправят обратно в Испанию, совсем одну?

      Я искала глазами дверь. Горы тканей тут и там, везде. Обрывы, ущелья. Кружащиеся орлы. Скала. Снег. Порыв ветра.

      Крик падающей Альмы.

      Я задыхалась.

      Кармен схватила меня за руку и силой усадила на стул. Пристально посмотрела мне в глаза.

      – Я за тебя отвечаю. Держи себя в руках и не создавай проблем.

      9

      Прозвучал удар колокола. Одна за другой машины остановились. Вокруг расстилалось море ткани. Едва сдерживая крик боли, я распрямила свое зажатое между столом и скамейкой тело. Больная нога затекла. После нескольких часов неподвижности я едва могла ею шевельнуть. Я захромала, спеша присоединиться к потоку темноволосых работниц, который устремился к выходу.

      За день мне удалось сшить пять пар. Из них только три годились на продажу. Мне казалось, меня избили колотушкой, которой Абуэла отбивает простыни при стирке.

      В одно мгновение главную улицу заполонили толпы рабочих, хлынувших на тротуары. Кармен решительным шагом направилась к булочной. Я едва поспевала за ней.

      – Пошевеливайся, не то придется часами в очереди стоять!

      Внутри были разложены золотистые багеты, хрустящая выпечка, воздушные пирожные, увенчанные облачками крема. Восхитительно.

      – Один хлеб, – попросила Кармен. – На линейку.

      Булочница протянула ей огромный четырехкилограммовый каравай. Затем сделала ножом насечку на деревянной линейке. Кармен расплатится в воскресенье, после получки.

      Какой-то мальчуган, спрятавшись за юбку матери, стал показывать на меня пальцем. Потом он схватил ленту, вплетенную в мою косу, и дернул. Я вскипела.

      – Hijo de… Сукин сы…

      – Оставь его! – Кармен прервала цветистый поток брани на испанском, готовый сорваться с моих губ. Может, я и была юной девушкой, но мой запас ругательств заставил бы покраснеть любого священника.

      – Следующий! –