мне опомниться, она схватила эспадрилью, над которой я работала, и показала, как следует шить. Определенно, эта девушка знала свое дело.
– Ты давно тут работаешь? – спросила я ее вполголоса.
– Нет, всего несколько месяцев. Но я и раньше любила шить.
Ее глаза вспыхнули темным блеском.
– Я занимаюсь образцами. Шью эспадрильи, которые рассылают, чтобы привлечь новых клиентов. Они должны быть сшиты ровно и аккуратно.
У нее было необычное произношение, забавная манера говорить. Она протыкала подошву огромной иглой, вытягивала нить. Я следила за ловкими движениями ее сильных рук. И не успела я глазом моргнуть, как она уже закончила самую прекрасную пару эспадрилий, которую я когда-либо видела.
– Но, как хорошо известно, лучше всех работают испанки, – добавила она.
Я вернулась к работе, но ей хотелось поговорить.
– Ты живешь в «деревянном городе»[1]?
– Нет, в верхнем, – шепнула я. – А ты?
Я украдкой глянула на испанок. Одна из них наблюдала за нами. Я тотчас же опустила голову.
– В Шероте. Знаешь, где это?
Название этой деревушки неподалеку от Молеона было мне смутно знакомо. Я кивнула.
– Да, там живет учительница.
– Я живу вместе с ней. В доме с синими ставнями.
Я удивленно подняла голову.
– Ты живешь с мадемуазель Терезой?
– Да, с ней!
– Это твоя бабушка?
Она уже открыла рот, чтобы ответить, но в этот момент Санчо грохнул кулаком по столу. Я вздрогнула, чуть было не проткнув руку иглой.
– Тихо!
И тут моя соседка положила свою работу на стол. Медленно повернулась к бригадиру и с вызовом посмотрела ему прямо в глаза.
– Нам, месье, платят за каждую пару. А вовсе не за то, чтобы мы молчали.
У меня перехватило дыхание. Глядя на огромный сжатый кулак толстяка, я подумала, что настал ее последний час. Он таращился на нее целую вечность. Она не опускала глаз. Затем раздался звон колокола. Время обеда.
– До встречи! – бросила она Санчо, вставая и задвигая под стол свой стул.
Так в моей жизни появилась Колетт.
14
Через несколько дней в зал, где мы работали, ворвалась веселая мелодия – ее принесли тромбон, барабан и труба. При виде этого трио лицо Колетт просияло. Первые же ноты заставили мое сердце биться сильнее. Трое мужчин в беретах с улыбкой переглянулись – женское общество их явно радовало. Самый тощий, с барабаном на животе, запел. В мастерской заиграли улыбки, головы закачались в такт, ботинки начали отбивать ритм. Должно быть, Санчо куда-то позвали, потому что он исчез, и с его уходом начался настоящий праздник. Девушки встали, взялись под руки и пустились в пляс. Платья и косы закружились среди станков. Колетт первой приподняла юбки. Подбадриваемая швеями, она забралась на стол. Девушки разразились радостными возгласами.
– Vale!