звучит странно… Но к бывшему мужу меня теперь и пушками не загнать. Поскольку я ни в коем разе не могла поручиться, что за свою помощь тот не выставит неподъёмный для меня счёт, который я ни физически, ни морально оплатить не смогу.
Выдохнув, как перед прыжком в ледяную прорубь на крещенские морозы, я набрала заветный телефонный номер и, с замершим сердцем и вспотевшими ладонями, отсчитывала длинные гудки.
– Слушаю, Загороднев, – резкий, отрывистый голос, несмотря на мою готовность, раздался всё равно внезапно и заставил меня онеметь, на ровном месте теряя привычную уверенность. Мужской тембр по телефону сейчас сильно контрастировал с тем, который я привыкла слушать вживую. И поэтому даже не задумываясь, я перешла на формальное обращение:
– Пётр Аркадьевич, добрый день. Это Мира Подольская, – замерла в ожидании ответа, страшась услышать нечто похожее на: «Мне некогда, Мира. Как ты вообще посмела трезвонить, отвлекая меня от важных дел» или, что ещё хуже: «Не знаю такую, где вы раздобыли мой номер, девушка? Не звоните сюда больше, если не хотите проблем».
– Хм, не ожидал… Здравствуй, Мира. Чем могу быть полезен?
Выбранный Загородневым вариант, несомненно, лучше всех тех, что рисовало моё перепуганное воображение.
– Мне бы встретиться с вами, Пётр Аркадьевич, разумеется, когда вам будет удобно. У меня есть к вам разговор, – пришлось закусить свободный кулак зубами, адреналин скакал в крови, пытаясь найти несуществующий выход.
– Мира, напомни, пожалуйста, когда мы успели перейти на «вы»?
Я отчаянно смутилась, но терпела. Ради себя, ради близняшек и всего проекта в целом, и особенно ради тех детей, которые никогда не придут в несуществующий Центр. Тахикардия в груди терпеть не собиралась, но у неё не было выбора. Впрочем, как и у меня.
– Извини, я не отвлекаю тебя? – исправилась моментально, после первого же замечания.
– Переживут. Где и когда мы встречаемся?
– На твоё усмотрение. Я свободна во времени, а ты занят важными делами. Поэтому мне не сложно подстроиться под твоё расписание.
Раздавшийся раскатистый смех удивил. От нетерпения я оказывается начала грызть ноготь большого пальца на левой руке, но заметила только сейчас. Хотя избавилась от дурной привычки ещё в школе, в классе третьем наверно. Мамины шлепки по рукам сделали своё дело.
– Всегда считал Подольского идиотом, – тихо пробормотал Пётр, но я расслышала каждое слово, правда совсем не поняла, что они означали. Вернее, к чему относились. Потому как смысл был самым что ни на есть прозрачным, – Мира, как насчёт позднего ужина? Скажем, часов в восемь вечера, не слишком поздно для тебя?
Поздно? Да я не рассчитывала даже, что он согласится так легко!
– Без проблем, пусть будет в восемь.
– Тогда напиши мне в сообщении свой домашний адрес, я подъеду, чтобы забрать тебя.
К вечеру я готовилась очень тщательно, хотелось