с любовью испытывала к подлецу.
– Ты издеваешься, Мира?! Сама же минуту назад вешалась на меня, как похотливая сучка, а сейчас просишь остановиться?
Я вздрогнула от оскорбления и злющего голоса, но моё сердце давно под слоем льда и обидные слова касались лишь телесной оболочки, не причиняя вреда.
– Просто закономерная реакция тела, но я тебя не хочу. – Я прекрасно сознавала, что последнюю фразу было бы предпочтительнее завуалировать, но мне откровенно надоело подстраиваться под того, кто этого не ценил и не заслуживал. Ударить он меня не ударит, не то место и время. А оскорбления я в состоянии пережить. Месяцы одиночества и тоски не избавили меня от зависимости от Геры, но местами рубцовая ткань начала покрывать отдельные раны. Оскорбления, которые раньше мне казались концом света, сейчас вызывали глухую досаду. Я больше не надевала их на себя и даже не примеряла.
– Что, Загороднев уже побывал здесь с утра. – Мою промежность жёстко сжала ладонь, которая и не думала выбираться из-под платья.
– Никто нигде не бывал, Гера. – Я вновь упёрлась в его грудь двумя ладонями и толкнула от себя. – Кстати, моя личная жизнь не должна тебя волновать. Мы с тобой поставили точку и перевернули страницу, – недавние слова Петра пришлись как нельзя кстати, – отпусти меня.
– Неужели до сих пор не дала? – настырные пальцы продолжали касаться кружевного белья, рождая в моём теле новую волну дрожи и заново пробуждающегося возбуждения. Гера, как и прежде, слышал только самого себя.
– Убери от меня свои грязные руки. Ты куда ими только не лазил, кобель. Надеюсь, анализы сдаёшь регулярно? Хотя твоё здоровье меня больше не интересует. Можешь сношать всех подряд, жить в своё удовольствие, главное, что ты далеко от меня.
Не знаю, что из сказанного повлияло, но он вдруг выпустил мою ногу и даже слегка отстранился.
– Я здоров и ни с кем без резинки не совокупляюсь, – его голос, к моему изумлению, прозвучал обиженно.
– Рада, что ты не растерял остатки мозгов. Но мне пора возвращаться. Меня ждут, впрочем, как и тебя.
Я попыталась обогнуть Бывшего, возвышавшегося словно гора, пришлось обхватить его за плечи, чтобы просочиться мимо и не задеть в потёмках какой-нибудь стеллаж. Удивительно, но Гера любезно придержал меня и помог дойти до выхода, чтобы я не ушиблась или упала. Когда дверь открылась, и я покинула негостеприимную кладовую яркий свет из коридора больно резанул по глазам. Мне пришлось отвернуться в сторону, прикрывая веки ладонью, движение тела непроизвольно замедлилось…
Глава 8
А ты думал – я тоже такая,
Что можно забыть меня,
И что брошусь, моля и рыдая,
Под копыта гнедого коня.
Или стану просить у знахарок
В наговорной воде корешок
И пришлю тебе странный подарок —
Мой заветный душистый платок.
Будь же проклят. Ни стоном, ни взглядом
Окаянной