весь, ноги, спина, может еще куда, весь в крови.
– Так что же стоишь-то, дурак старый, тащи скорее! С этими и утром разберешься, выкинуть бы их только из хаты, провоняли все.
Вдвоем партизаны по очереди вынесли всех убитых оуновцев и побросали их за околицей. И правда, необходимости тащить их на болото пока нет, до утра ничего не случится.
– Фу, успели, живой вроде! – послушал дыхание у мальчишки Матвеич и решительно поднял его с земли.
– Давай помогу, чего все один таскаешь.
Семен подхватил за ноги, и вдвоем партизаны потащили легкого паренька к хате. На пороге уже встречала хозяйка.
– Капа, у тебя из твоей медицины что-то осталось еще? – спросил с надеждой в голосе Матвеич.
– Лекарств нет давно, зимой двое лечились, все извела на них, а больше никто не приносил. Вы где-то пропали, забыли меня. Думала, совсем сгинули.
– Не забыли, Капочка, не забыли, – погладил женщину по плечу Матвеич, – сама знаешь, чем мы заняты, сегодня здесь, а завтра хрен знает где.
– Что за мальчуган-то? – спросила хозяйка, помогая раздевать раненого.
– Точно не знаем пока, до отряда дойдем, попробуем по радио связаться, узнать что-нибудь. Девчонка на нас вышла, рассказала, что их отряд гауляйтера уничтожил. А парнишка этот вроде как за старшего у них. Отряд весь погиб, остались одна девица и вот он.
– Неужели эту скотину, наконец, смогли убить?
– Не знаем пока, не видели никого, сами с задания возвращались, эшелон у немца под откос пустили.
– Так, ладно, нагрейте воды мне, срочно, в комоде простынь распустите на бинты, быстрее, мужички!
И женщина начала колдовать над раненым. Не дождавшись теплой воды, принесла той, что была на кухне, не ледяная и ладно. Обмывая тело, женщина то и дело удивлялась, и глаза ее расширялись.
– Господи боже, да кто ж его так? Мальчишка ведь совсем! – причитала женщина.
Подоспела и вода. Срезав бинты со спины, что наложили партизаны, женщина принялась промывать рану, из нее вновь пошла кровь.
– Матвеич, подержи! – она вставила расширитель в рану и передала его партизану. Сама же начала копаться в ране, и вскоре на пол упала пуля. – Тут нормально, кости я, конечно, проверять не стану, сейчас обработаю и будем ногами заниматься. Если бы артерию перебили, уже бы помер, значит, и там, скорее всего, не тяжелое.
– Твоими бы устами, Капа, да мед хлебать! – пробасил Матвеич и зажмурился. – Держись, сынок, держись, – наклонившись к парнишке, прошептал партизан.
С ногами ковырялись дольше, одна была прострелена навылет, а вот во второй пуля засела под сустав и пришлось долго ковырять, чтобы подцепить ее. Мало просто вытащить пулю, нужно ничего попутно не порвать.
– Трудная работа у хирургов, ох и трудная, – выдохнул Семен, закуривая «козью ножку» на крыльце, куда их выгнала Капа, закончив операцию.
– Не говори, помогал пару раз уже, насмотрелся, даже просто глядеть и то тошно, а уж копаться там…
– Бр-р-р, – подытожил Семен. – Уж лучше насмерть, чем вот так.
Через полчаса хозяйка хутора вышла на улицу, попросила полить