секунды нанес ему три удара и два пореза. Просто провел привычную серию, выпад, на возврате режущий, вновь выпад сразу в два укола и вновь на возврате режущий. Сказать, что «мастер» охренел, не сказать вообще ничего. Он так расстроился проигрышу, что пришлось ему подыграть, и я объявил, что просто рост и молодость позволили мне так прыгать вокруг бойца. Вроде никто над ним не смеялся, так что разошлись мирно.
– Что-то случилось, Дмитрий Николаевич? – спросил я, как вошел в палатку.
– Да, похоже на то, – кивнул командир отряда. – У нас не вернулись с дозора два бойца, находились тут, – он ткнул в карту, разложенную на столе. – Видишь хутор? Вот тут, у нас был «маяк», не на хуторе, как видишь, в лесу. На таких тяжелее всего, но хутор занят националистами, выбора не было. «Маяк» вел наблюдение, и ребята, пришедшие на смену, сегодня ночью обнаружили пропажу бойцов. Оставаться было нельзя, немедленно вернулись и доложили. Мы думаем, что необходимо войти на хутор и выяснить, что случилось с нашими товарищами. Как ты понимаешь, просто так нам это сделать не дадут. По последним сведениям, бульбашей там было немного, но кто знает, что там теперь. Давай, покажи, чему научился за два года, есть соображения?
– Соображение пока лишь одно, – начал я медленно, разглядывая карту. По ней выходило, что от указанного мне хутора до ближайшего населенного пункта с немцами около двадцати километров, ближе только деревни, в количестве трех штук. До каждой из них, не менее пяти-шести километров, в двух из трех точно находятся укронацисты. – Нужно идти и смотреть на месте.
– Я о парнях.
– Скорее всего, в плену. Самое хреновое тут в другом. Те ребята, что обнаружили пропажу «маяка», хвост не привели?
– Ты думаешь, что их могли специально пропустить к засидке, а затем проследить до отряда?
– Ну да, я бы так и сделал. Даже не важно, рассказали что-либо пленные или нет, понятно же, что их все равно придут менять, это ж пост, а не лагерь. Значит, делаем вывод, что надо шевелиться.
– Сейчас вызову бойцов смены, нужно узнать у них, как шли.
– Думаете, это важно для тех, кто хотел отследить?
– Если ребята спешили в отряд, это плохо, а вот если возвращались так, как положено…
– Понял, умолкаю, – смекнул я. Не ходят прямым путем партизаны, молодцы.
После опроса бойцов выяснилось, что шли они по всем правилам маскировки. Кружным путем, часто рвали темп и разбегались в стороны, в надежде спровоцировать возможных преследователей, они не обнаружили никого. Что ж, а парни-то, оказывается, прочитали всю ситуацию точно так же, как и я. Молодцы, однако. Хотя дурные партизаны долго не живут, а тут отряд имеет очень низкие потери.
– И? – после ухода бойцов из палатки Медведев возобновил разговор.
– Нужно идти и смотреть, – упрямо стоял на своем я. – Разрешите мне?
– Одному?
– Почему одному? – удивился я.
– Захар, извини, но я не могу дать тебе людей в подчинение. Все знают, что у тебя есть опыт, звание и заслуги, но тебе