не стал выходить к бандитам, а просто дождался их, сидя на пути, в кустах. Опасение, что от неожиданности застрелят, была, но я не сидел тихой мышкой, шевелился тихонько. Первым меня обнаружил мордатый, низкого роста бандеровец в черной форме полицая. Он впал в минутный ступор, когда разглядел меня в кустах, но вскоре заорал своим товарищам.
– Кто таков? – был дежурный вопрос, когда меня обступили бандиты. Спрашивал серьезного вида, увешанный оружием мужчина высокого роста и, на удивление, с приятным лицом. Бульбаши обступили кучно, а я сидел, растирал лицо руками и трясся от страха. Ну, надо же как-то убедить их не трогать меня.
– Михась, – ответил я на русском, шмыгнув носом, провел заодно и кулаком, якобы вытирая сопли. Странно, спросили именно на русском.
– И чего ты тут делаешь, Михась-карась? – усмехнулся бандеровец.
– А где здесь, дяденька? Я тут бегаю, прячусь, уже не знаю, где я вообще. Мамку убили, меня постоянно бьют…
– А кто тебя бил? – чуть прищурив глаза, наклонился ко мне мужик.
– Партизаны, кто ж еще?! – даже возмутился я. – У вас вон какие значки, – я указал на его кепку, точнее на «тризуб», – а у них звезды красные.
– Где ты их видел последний раз?
– Да где-то в лесу, недалеко вроде. Я ногу подвернул, а то бы дальше убег, – показал я на ногу.
– Что же они с тобой сделали? Ты ж малец, а не солдат?
– Такие же, как они, недавно и мамку убили, а меня маленьким фашистом назвали и в ухо! Вон, зуб выбили, – я разжал кулак и показал заранее приготовленный зуб, хорошо, что решил тогда не выбрасывать его.
– Экие они злые, мальца и в ухо?! – продолжая явно играть, произнес бандеровец. – Есть хочешь?
– Да, дяденька, давно ничего не ел, дайте хоть корку хлеба…
– Дмитро, дай пацану чего-нибудь, – обернулся к кому-то вожак бандитов, а затем вновь ко мне: – Сможешь найти место, где встречал партизан?
– Темно было, это в лесу… – я сделал вид, что задумался, – наверное, смогу.
– Хорошо.
– Держи, пацан, – мне протянули большой бутерброд с салом и луковицу, я аж охренел от его веса.
– Спасибо, дяденьки, век на вас молиться стану, – упал я в ноги вожаку, зажимая бутерброд в руках.
– Ладно-ладно, только есть будешь на ходу, нам некогда. Еще партизан этих найти надо!
– Я постараюсь, помогу! – часто-часто закивал я.
Выдвинулись сразу, я старательно делал вид, что идти быстрее мне мешает больная нога, хромал и охал, жуя на ходу хлеб с салом. Эх и ядреное оно, чеснока не пожалели. На меня сначала просто глядели, потом начали подгонять. Я взмолился, жаловался, что не могу быстрее. Вожак бандитов подозвал к себе какого-то мужика из отряда, что-то быстро ему сказал, и тот устремился ко мне. Я уже было подумал, что будут бить, но мужик, с густыми усами и бородой, наклонился ко мне и попросил задрать штанину. Я осторожно выполнил приказ, мужик посмотрел на ногу и, указывая на ступню, спросил:
– Здесь болит?
Я кивнул. Он аккуратно