кто же хозяйка дома? Рассказывайте, что случилось…
Майор Прохоров степенно раскладывал на подоконнике бланки, ручки, чистые листы бумаги, пристроил сбоку свою папку-портфель, оглядел с явным удовольствием дело своих рук и повернулся к нам, всем своим видом демонстрируя доброжелательность и заинтересованность.
– Хозяйка дома – я. В таком доме быть хозяйкой одно удовольствие – мыть ничего не надо, убирать тоже… Красота! – сказала она с вызовом, но майор вызов не принял и спокойно включился:
– Ну не скажите! На фоне такой разрухи грязь особенно видна. Моя супруга, например, пока мы не разошлись и не разъехались пыль на полках прикрывала всякими там салфеточками и статуэточками, немытый пол – коврами и ковриками. А тут раздолье! Никаких тебе помех – маши тряпкой, и чистота!
Я взглянула украдкой на нее и мне показалось, что она покраснела.
– Меня не было здесь с пятницы, – словно оправдываясь, сказала она и даже потерла рукой подоконник там, где он был свободен от бумаг следователя.
– Вот как? И куда вы ездили? – между делом, шурша бумажками, спросил майор Прохоров. – А, вот, нашел…
Следователь вытащил из общей кучи бланков листочек с казенным текстом, мало отличающейся от остальных, полюбовался им, повертел в руках шариковую ручку и сказал:
– Ну, начнем, помолясь!.. Ваше имя, отчество, фамилия?
– Да никуда я не ездила, к родителям только, – словно не слыша последнего вопроса, ответила она. – Дочку отвезла. Я так устала, кто бы знал…
Все замерли, прикусили языки и не шевелились. Я чувствовала себя, как затекшая нога: везде покалывает, а функционировать отказывается. Ты стоял рядом со мной и смотрел почему-то на вторую табуретку, которая до сих пор никем не была занята. В этой табуретке был какой-то символизм, который чувствовали все присутствующие, но сформулировал его, естественно, ты:
– Кто у нас первый на лобное место?
Все сразу как-то задвигались, засуетились, и Александр Сергеевич, он же майор Прохоров, неловко хмыкнув, произнес:
– Вы скажете тоже. Лобное место! Просто мне будет удобно так разговаривать: я на этой табуретке, а мой собеседник – на этой. Присаживайтесь, пожалуйста!
Обратился майор Прохоров к хозяйке дома, она села на табуретку и уставилась на следователя, не мигая. Ты и я, мы оба знали силу этого ее взгляда, прямого, детского, без подвоха. Мы оба знали, что далеко не все его выдерживали. Вот и сейчас, несмотря на то, что она смотрела на майора безо всякой задней мысли, просто смотрела и все, Прохоров как-то заерзал, начал перебирать бумажки на подоконнике, откашливаться, делать серьезное лицо и, наконец, фальцетом переспросил:
– Ваша фамилия, имя и отчество?
Она посмотрела на нас – мы тоже начали ерзать под ее взглядом— и сказала:
– Нина Павловна Арбецкая, в девичестве Куликова. Родилась в Москве в 1954 году. Замужем. Нет, сейчас, наверное, вдова или как это называется. Есть дочь двух лет. Закончила школу, техникум, работаю. Всё. Вся биография в трех