ее полностью раздеть, и выскочила из квартиры. Уже на ходу я поняла, что отвезу дочку к родителям и оставлю ее там до тех пор, пока не решу всех проблем с мужем.
– И решили? – вкрадчиво спросил следователь.
– Не успела, к сожалению, – спокойно ответила она, то ли не поняв подвоха, то ли не приняв его. – День и ночь думала, как обезопасить дочь после развода, который для меня был уже вопросом решенным. Ничего умнее, как уехать далеко и спрятаться, мне в голову не пришло, но начинать в любом случае надо было с развода, поэтому я приехала сегодня с утра пораньше, пока муженёк мой еще в относительном сознании. А здесь… вот!
Вся наша разномастная компания одновременно вдохнула, как в рентгеновском кабинете после «Вдохните! Задержите дыхание! Дышите!», и стала дышать. Майор Прохоров, который во время рассказа Нины постоянно делал какие-то пометки в своем блокноте, тяжело вздохнул и, сочувственно глядя на рассказчицу, сказал:
– Нина Павловна, надеюсь, вы понимаете, что эта наша встреча не последняя. Осталось много вопросов, мне нужны ответы, поэтому я буду ждать вас завтра в отделении часиков в одиннадцать, у дежурного спросите, где меня найти. И пожалуйста, не огорчайте меня! Уехать далеко и спрятаться – дело, конечно, хорошее, но не в вашем случае и не сейчас.
Следователь так неожиданно повернулся к нам, что я не успела стереть с лица выражение сочувствия и, глядя на его ставшую мгновенно ехидной физиономию, произнесла, как перчатку бросила:
– Если бы у меня была возможность, я бы еще и щеку кулаком подперла! И скажите спасибо, что я не подвывала во время рассказа – бедная ты моя, несчастная! Да, мне ее жалко, что тут такого?!
Прохоров усмехнулся и обратился к тебе, как к человеку разумному, в отличие от меня.
– Сегодня все уже устали, нанервничались, – он боднул головой в мою сторону. – Давайте встретимся завтра. Там же в отделении, только часика в два. Оставьте мне только ваши координаты и поезжайте домой отдыхать.
– Мы с женой можем сообщить на работе, что вызваны в следственные органы для дачи показаний в качестве свидетелей? – отчеканил ты абсолютно серьезно, но по тому, как дернулась жилка у твоего глаза, я поняла – это только начало.
Следователь Прохоров посмотрел на тебя с уважением и только кивнул в знак согласия: можете, мол.
– Мое полное имя – Виктор Бернхардович Райс. Прошу любить и жаловать. А это моя супруга – Наталия Викторовна Райс. Наташа, солнышко, запиши, пожалуйста, товарищу майору наши рабочие телефоны. Домашнего у нас, к сожалению, нет, – вздохнул ты и закатил глаза.
Молоденький участковый, который до последнего момента, стоял в дверях молча и довольно безучастно, встрепенулся, посмотрел на нас с душевным трепетом и спросил:
– Может быть еще одну табуретку принести? Или две?
– Ну что вы! Не стоит беспокоиться, – из последних сил ты пытался выдержать выбранный тон, но, увы, не смог и тихо засмеялся. – Имена у нас такие, производят впечатление, не обращайте внимания.