Жрецам, колдунам, лекарям… человечий-то жир знаешь сколько стоит? Правда, тут еще надо знать, кому продать…
– А может, куда проще все, господине? – видя, что к его мнению прислушиваются, Зевота вконец осмелел. – Может, их убили за то, что увидали случайно что-то не то… или кого-то не того… да значения не придали… Вот их и того… на всякий случай.
– А вот это – объяснение, – улыбнувшись, согласно кивнул Михаил. – Правда, есть и другое… И очень недоброе, к слову. Убили отроков просто так. Могли убить – и убили. Этак походя… Как и тех, полюбовничков… Показать чтоб – нет в Погорынье порядка! Не навели. Ни воевода, ни сотник, ни староста – никто толком управлять не способен! Что смотришь? Так ведь было уже… и совсем-совсем недавно. Думали тогда – справились… ан, выходит, нет… Ладно, поглядим, те ли это люди… Если те – Брячислава-вдовушка наверняка в курсе… Правда, трогать ее пока нельзя – княжье слово. Сказано только «следить», но не «имать». Впрочем, тут что-то придумать можно…
Своеземец дед Коряга тоже был в Ратном человечком не из последних, хоть и на первые роли не лез. Землицей владел преизрядно, хотя по боярским-то меркам и маловато будет. Хитрован себе на уме и, скорее, консерватор – трехполье одним из последних пользовать начал. По селу ходили упорные слухи о том, что дед – тайный приверженец старой веры, почитатель Даждьбога, Перуна, Велеса и прочих древних богов, коих официальными властями давно уже было велено именовать не иначе как «прельстительными богомерзкими идолищами». Так и именовали. Но многие им продолжали молиться. Кто – тайком, а кто и открыто – как та же волхва Нинея, давно уже поутратившая прежнее свое влияние и силу. А все потому, что оскудела Нинеина весь, обезлюдела: после недавнего страшного мора все, кто мог, в Ратное перебрались, благо там привечали всех. А где большое село или город, там старой вере места почти что и нет. Старая вера по деревням, по урочищам да весям таится, правда, и не исчезает, да и вообще, никуда деваться не собирается.
– Так… – простившись с Зевотою, сотник махнул рукой. – Двигаем дальше. Где там Корягиных-то убили? На плесе у Медвежьего урочища… Три покойничка, ага… Значит, по словам стражей получается – два холопа и Ефим-рядович…
– Господине! – подпрыгнул у кормового весла младший урядник Регота Сивцов, назначенный ныне над прочими парнями страшим. – Дед Корягин обещал своего человечка прислать. Ну, мало ли, пояснить что-то…
– Скорей, чтоб самому все побыстрей разузнать, – хмыкнув в усы, Михайла поправил висевший на поясе меч в зеленых сафьяновых ножнах. Тяжелый, с массивным навершием и лезвием длиной около метра, он ничуть не напоминал коротенькие тесаки Младшей стражи, кои те гордо именовали «мечами». Оружие рыцаря, стоившее немерено и являющееся символом власти.
– Ладно, посмотрим… пришлет – так увидим.
Теперь плыли вниз по течению, быстро, с ловкостью огибая мели и торчащие на излучинах камни. Регота орудовал веслом, словно заправский кормщик, – и Миша, как опытный командир, не преминул это отметить. Люди – ресурс, и всегда не худо знать, чем именно сей ресурс особо полезен.
У