в лысину профессора Дитена – и опубликовать потом статью об их реакциях. По правде говоря, я могу в красках представить себе это. Чуть менее красочно я представляю себе, что делалось при подобных опытах в душе Андриаса Шейхцери, однако мне кажется, что это невероятно терпеливое и добродушное существо. Ведь ни одно из светил науки, выступавших на конгрессе, не сообщило, что бедняга Андриас хотя бы когда-нибудь пришел в ярость.
Не сомневаюсь, что Первый конгресс хвостатых земноводных явил собой великолепный успех для науки; однако, когда у меня выдастся свободный день, я отправлюсь в Jardin des Plantes прямо к бассейну Андриаса Шейхцери, чтобы сказать ему шепотом:
– Послушай, саламандра, если когда-нибудь придет твой день… не вздумай только научно исследовать душевную жизнь людей!
24
Полезность саламандр для человечества изучал, в частности, гамбургский исследователь Вурманн; приведем здесь конспект одной из его многочисленных статей по данному вопросу —
Эксперименты с саламандрой исполинской тихоокеанской (Andrias Scheuchzeri Tschudi), которые я проводил в своей гамбургской лаборатории, преследовали весьма определенную цель: изучить степень сопротивляемости саламандр по отношению к изменению среды и иным внешним воздействиям и доказать тем самым их практическую применимость в различных географических зонах и при совершенно различных условиях.
Целью первой серии экспериментов было выяснить, как долго саламандра может выдержать пребывание вне воды. Подопытные животные содержались в сухих бочках при температуре в 40–500 °C. Спустя несколько часов они начинали быть вялыми, однако, будучи обрызганными водою, вновь оживали. Спустя двадцать четыре часа они лежали неподвижно, – в движении оставались лишь веки; пульс был замедленный, а все физиологические процессы снизились до минимума. Было очевидно, что животные страдают и малейшее движение стоит им больших усилий. Спустя три дня наступало состояние каталептического оцепенения (ксероз); животные не реагировали даже на прижигания при помощи электрокаутера. При повышении влажности воздуха у них начинают проявляться по крайней мере некоторые признаки жизни (они закрывают глаза, когда на них направляют яркий свет, и т. п.). Если высушенную таким образом саламандру по прошествии семи дней вновь помещали в воду, то спустя продолжительное время она оживала; если же высушивание продолжалось дольше недели, погибало уже большинство подопытных животных. Под прямыми лучами солнца саламандры погибают уже спустя несколько часов.
Других подопытных животных принудили в темноте и в очень сухой атмосфере вертеть вал. Спустя три часа производительность их труда начала падать, но вновь возросла после того, как их обильно обрызгали водой. Если такое обрызгивание повторялось часто, животные могли вертеть ручку в течение семнадцати, двадцати, а в одном