один случай, когда я не смог сдержаться по отношению к одной, мозги мне крутила, а потом продинамила. Я тогда обозвал ее матерно… но физически – нет, на этом у меня железобетонный блок в мозгу, никогда и ни при каких обстоятельствах, если только она сама не захочет. Да и какой нужно было быть той девушке, что он не сдержался? Очень красивой? Безумно сексуальной?
– Я пойду, – сказал я ему, – Деньги для него переведу тебе по номеру телефона.
– Только не говори, что это была Николь! – крикнул он мне вслед, когда я уже выходил из кафе, где мы провели эту встречу.
***4
Я никак не мог перестать думать о Соколове. Николь правильно его тогда описала двумя словами – воспитанный и галантный. На вид казалось, что его невозможно вывести из себя, он был спокоен, улыбчив и доброжелателен, даже когда я уперся насчет суммы. И внешне… признаю, очень привлекательный, и руки интеллигентные, с длинными чуткими пальцами. Возможно, даже на фоно играет или играл. Будь он грубее, так сказать, брутальнее, я бы даже понял, почему он не устоял перед чувственностью Николь. Но этого офисного белого воротничка невозможно было представить насильником. Тем неудержимее мне хотелось убить его. Я даже явственно ощущал, как сжимаю его шею и безжалостно бью в интеллигентное чисто выбритое лицо этого гада.
Слава богу, Николь ничего не заметила. Мои актерские данные вполне развились, я не имел права волновать или как-то расстраивать ее. Она весело щебетала, рассказывая мне о проказах Берточки, и я смеялся от души, тогда как сердце мое болезненно сжималось при виде того, насколько она беззащитна. Сколько раз за жизнь ей уже приходилось испытывать мужское насилие, и только по счастливой случайности это не привело к беде. Она даже не злилась на своих обидчиков, объясняя их поведение простым влиянием тестостерона. Однако, в связи с историей Соколова, меня уже давно мучил один вопрос. Поэтому, обнимая Мимозу в постели, я спросил ее:
– Скажи, а в тот самый, наш первый раз, ты ведь сначала сопротивлялась.
– Но ты же прекрасно видел и чувствовал, что я безумно тебя хочу. Просто тогда, поскольку я еще ни разу ни с кем не была, неискоренимое пуританское воспитание диктовало мне охранять себя от мужчин. Но стоило тебе прикоснуться ко мне, а уж тем более – поцеловать, у меня тут же мозги отключились, мне хотелось соединиться с тобой и никуда тебя не отпускать. Хотя и сейчас, когда ты рядом, со мной происходит то же самое.
– Ты просто практически ни с кем до меня не целовалась по-настоящему.
– Целовалась… вернее, меня целовали. И первым был мой тренер. Но меня это всегда отвращало, мне ни разу не понравился вкус таких поцелуев. Если уж быть совсем честной, я понимаю теперь, что уже с момента, когда просто увидела тебя первый раз, почувствовала именно то, что называют сексуальным влечением. Причем, это влечение было настолько сильным, что мне в то время даже бесстыдные эротические сны стали сниться. Меня охватывала дрожь… но сознание запрещало мне связать это со школьником, я боялась даже думать о таком.
Я прекрасно помнил,