расширенными от изумления глазами не смотрела на меня и прижавшуюся ко мне постороннюю женщину.
– Да, – коротко сказал, кивнув.
– Ты, наверное, голодный. Я сейчас разогрею, – она суетливо протиснулась мимо меня и бросилась в кухню.
Чёрт, ну к чему это? Меньше всего хотелось сейчас сидеть за кухонным столом и наблюдать, как Слава суетится вокруг меня.
– У нас сегодня лингвини с бешамель соусом, морскими гребеш… – она замолчала, когда я вошёл в кухню, жалобно исподлобья посмотрела на меня.
– Не надо… – взяв из ее рук кастрюлю, отставил на стол. – Я не голоден.
– Может, тогда чаю? – пискнула она.
– Слав, – взяв ее за плечи, слегка тряхнул. – Я не хочу ни есть, ни пить.
– А что тогда…
– Что ты делала в ресторане? – вырвалось у меня.
Наверное, надо было покончить с этим, раз подвернулся случай.
– Я… работала, – она подняла на меня глаза, слегка прищурилась. – Люся попросила помочь, вот я и… Ну а почему бы и нет? Всё равно дома сижу, да и ты сказал, что вернешься поздно.
– Ну как видишь, я пришёл раньше.
Меня здорово стала задевать ее покорность. Стоит, смотрит на меня взглядом побитой собаки, а тявкнуть не решится. Мямля. А я, как назло, еще больше чувствовал себя сволочью, конченой скотиной. Славка словно нарочно ведёт себя так, чтобы мне было стыдно. Да ни фига!
– Стас, ну не злись. Я уже и стол накрыла, мой руки, садись.
В этот момент внутри меня что-то щёлкнуло, перед глазами словно белая пелена встала. Одним махом я смахнул со стола всё, что жена выставила – вилки, тарелки, стакан с молоком… Только услышал жалобный всхлип, повернулся на звук и, вцепившись пальцами в плечи жены, тряхнул что было сил.
Ее тельце хрупкое трепыхнулось птичкой в когтях хищника. Чёрт, это же Славка, доверчивая дурочка! Я уткнулся лицом в ее макушку, вдыхая запах чего-то цветочного от ее волос. Ну зачем я так с ней?
– Слава, Слав, ты что, ничего не понимаешь? – Она молчала, а я продолжал: – Я же мужик. Мне нужна женщина. Женщина, понимаешь? А не кухонная табуретка.
Руки сами собой потянулись к воротнику ее блузки, рванули его. Пуговичка со звоном покатилась по полу.
– Стас… – но было уже поздно.
В конце концов, она моя жена и должна подчиняться мне, должна быть в моей постели, а не прятаться за стеной своей комнаты-кельи.
Исступлённо гладил ее плечи, спускаясь к груди. Соски призывно вздыбились, и я наклонился, прижался губами к одному, всасывая. Ладонями обхватил ее ягодицы, приподнял и усадил на край столешницы.
– Стас, ну не надо. Пожалуйста…
Не надо? Ну уж нет, дорогая.
Стянул жену со стола и, подхватив на руки, выскочил из кухни. Толкнув ногой дверь в спальню, в два шага преодолел расстояние до кровати и бросил на неё жену. Скинул с себя пиджак, спустил брюки.
Слава лежала неподвижной жертвой, и я снова почувствовал себя гнусным скотом. Горечь собралась комом в горле. Ну ты же мне