чертами лица. Осмотрев меня с ног до головы, гигант улыбнулся, и сразу стало легче дышать. Как будто несущееся на берег цунами внезапно, в паре метров от него, распалось на безобидные волны.
– Привет, – сочным басом поздоровался парень, кивнув нашей троице. – Что, Лёх, с ног валишься от такой тяжести?
– Очень смешно, – проворчал Берёзин. – Твои аппетиты когда-нибудь аукнутся мне грыжей. Либо кончай столько есть, либо переезжай на первый этаж, здоровяк.
– Не, ну тут же не все на меня! – возмутился качок. – И я ем нормально для своего веса и строения! Давайте, заходите!
Строение у него и правда было что надо. Белая майка (явно парадная) обтягивала мускулистый торс, а шорты цвета хаки открывали накаченные икры. Парень точно не вылезал из тренажерного зала и напоминал скорее богатыря, чем члена компании неформалов, которых мне описывала Самойлова. Более того, оказавшись в небольшой прихожей, я разглядела, во что он обут, и едва не поперхнулась от смеха. Плюшевые коричневые тапки с медвежьими мордами, ну надо же!
– Нравятся? – усмехнувшись, он покрутил стопой, с легкостью удерживая в руке сумку, переданную ему Берёзиным.
– Безумно, – хихикнула я, стягивая пуховик и укладывая его поверх Иркиной куртки на софу вместе со своей сумкой.
– Я, кстати, Миша, – он протянул мне руку.
– Агата, – пожала я его широкую теплую ладонь.
– А фамилию мою угадаешь?
– Наверное, даже пытаться не буду, – пожала я плечами.
– Правильно, – фыркнул Леша, разуваясь. – Она настолько очевидна, что это и в голову не придет.
– Потапов я, – еще шире улыбнулся он, и я увидела острые резцы его верхних зубов.
– Родители с чувством юмора?
– Не без этого.
– Сочувствую. В детстве, наверное, дразнили?
– Почему это, только в детстве? – вклинился Леша. – Ир, давай!
– Мишка косолапый, по лесу идет… – весело начала Ругалова.
– Шишки собирает, песенки поет… – подхватил Берёзин.
– Да-да, смейтесь, обладатели хрупких косточек, – пробурчал Миша, и мне тут же захотелось погладить его по голове и вручить конфету, чтобы не расстраивался.
– Кто там моего Мишу обижает? – в коридор, видимо из кухни, вышла миниатюрная стройная девушка с толстенной русой косой, переброшенной через плечо.
За такие волосы можно продать душу, без шуток. Цвет спелой пшеницы, никакой краски, я была в этом уверена. И глаза, конечно же, синие, как озера, а губы пухлые и розовые. Такую красоту не портил даже узкий, чуть заостренный к низу нос.
Когда она остановилась рядом с Мишей, у меня в голове словно открылась книга русских сказок, настолько они походили на богатыря и красно-девицу, провожающую суженого-ряженого. Образ не разрушали даже тапки Потапова и синий фартук в розовый цветочек на девушке, поверх домашних тренировочных брюк и футболки.
– Твоего Мишу только пустой холодильник обидит, – хохотнул Леша. – Всем остальным он даст сдачи с процентами.
– Рассказывайте мне тут, –