вернулся со стаффордом. Ну и морда у псины! Невольно хочется спрятаться куда подальше.
Ещё четыре костра затрещали, закрутились белые дымы, поднимаясь и растворяясь в небесной синеве, и вскоре от былого безобразия остались только островки дымящейся золы. Пегова посмотрела оценивающе на проделанную работу, осталась довольна: чисто, не стыдно Пасху встречать:
– Пойдём, Анна Дмитриевна, кофе попьём, я вчера и пирог с бздюквой испекла.
Бздюква – это паслён, сорняк, который все безжалостно выдирают с огорода. Одна Валентина Васильевна оставляет его вдоль забора и под стеной пригона – на пироги.
– Да я Борьку ещё не поила…
– Не рассохнется! Успеешь напоить!
– Ну пойдём.
У соседки было тепло и пахло пирогами.
– Ты топила?
– Дровами. Тепло ведь.
– Ну и я тоже. Слава богу, прошла зима.
– Садись, Анна Дмитриевна. Тебе как кофе – чёрный или со сливками?
– Я как ты.
– Я со сливками.
– Ну и я. Вчера пекла?
– Вчера. До обеда к директору ходила зёрнышек курам выписать, а после обеда стала пироги печь.
– Вкусно. С гоголь-моголем! И охота тебе!
– Пирогов захотелось. Я и за труд не считаю. И на Пасху буду печь: куличики, пасху, пироги – с капустой или картошкой. Бздюква-то кончилась, надо было больше насушить.
– А зёрнышек выписала?
– Нет. Пришла, а мне навстречу Юрий Васильевич – Сын. Спрашиваю: «Директор у себя?» А он: «Нет, Папа в Городе. Иди к Маме, она подпишет».
– Так и сказал: «Иди к Маме»?
– Так и сказал.
– Срам-то какой!
– Я не пошла! Кто она такая?!
– И как только Славусик терпит?!
– А что ему! За такую жизнь и не то стерпишь! Пойду сегодня после обеда, авось приехал Папа.
Едва допили кофе, услышали стук в сенях. Вбежала тёща Васьки Акширова Лагутенчиха:
– Ой, люди добрые, дайте позвонить!
В их курмышке телефон только у Майоровых и у Валентины Васильевны. Но к Майоровым народ не ходит, а здесь никому отказа нет.
– Что у вас опять стряслось?!
– Васька, паразит, с утра нажрался, Наташку гоняет… Ало! Милисыя! Это вам звонит гражданка Лагутенкова. Приезжайте скорее. Зять мой, Василий Андреевич Акширов, жену гоняет, дочь мою. Она больной человек. Когда выпьет, ей надо отдохнуть, а он не даёт! Пристаёт, деньги требует, дерётся, ребёнка напугал. Приезжайте быстрее! Пожалуйста!
Лагутенчиха бросила трубку:
– Некогда, некогда! Побежала! – отмахнулась от открывшей рот Валентины Васильевны. – А то прибьёт ещё Наташку! Зверюга!
– Я только что видела Ваську, – сказала Анна Дмитриевна, едва она скрылась за дверью, – не такой уж он пьяный.
– Да ну их! Вместе водку жрут, марихуян курят, как говорила моя сваха, а потом «милисыю» вызывают.
– Спасибо за пирог, Валентина Васильевна, очень вкусно.
– Вот видишь! А сначала говорила: «Как ты её ешь, эту бздюкву!»
– То