и сразу чувствуешь запах стоячей воды и подтопленных в рытвинах идей. В других вода движется… по кругу, захлестывая петлей, иссушая, высасывая энергию бесконечной вереницей важных дел, за которой все тот же смрад пустоты и сырой торфяник, вечно тлеющий, задыхающийся под слоем червонной воды.
По-разному пахнет и голубизна неба, отраженная в снежных порах подтаявших сугробов. Утром откроешь окно, и на тебя дыхнет жизнью, свежестью тепла, рассветом и болью рождения. Проснешься позже – и вот уже прогретая мокрая земля покрыта испарениями старости и пронзительность неба, такая же болезненная для глаз, как и утром, кажется насмешкой над судьбой – беспредельная, идеально гладкая ухмылка вечности, не меняющаяся с течением твоей жизни.
ОН с трудом поднялся с кресла, проковылял к двери, ведущей на веранду. Выходить зимой на поверхность ему было уже тяжело – даже усовершенствованные скафандры N-ой серии были не так уж хороши, – и дети подарили ему пристройку с низкими ступеньками, выходящую окнами прямо на берег озера. Конечно, это было небезопасно: местность была болотистой, и вечером от воды шел едкий туман, но система жизнеобеспечения работала на славу.
«Они многое тогда придумали на славу», – покачал головой ОН, вспоминая всех, с кем столкнула его судьба. У него нашлась замечательной помощницей. Не спрашивая ни о чем, она делала свое дело, хотя знала, что ни она, ни многие другие не доживут до того часа, когда можно будет увидеть результат. ОН никогда не понимал, что заставляло ее молчать: она была одной из немногих, кто знал истинную цену их эксперимента. Но это точно не было страхом. Быть может, она чувствовала удовлетворение от того, что кто-то рядом умирает, как и она, но не знает этого, не может, не имеет возможности оценить всей перспективы? Может быть, это ее успокаивало. Во всяком случае, она не колеблясь согласилась помочь ЕМУ с теми, кто решил отрыть всю правду переселенцам.
Они продумали все до мелочей. Несчастный случай, непредвиденный выброс энергии. Как и подозревал ОН, вскоре после этого к ним зачастили представители Земли. Но что они могли сделать там, где не было никаких улик, но только обоюдная выгода? А потом ему удалось продвинуть на место внешнего консультанта своего человека, и все пошло как по маслу. Им удалось не просто основать колонию, но и добиться ее самообеспечения. А цена?..
ОН ни о чем не жалел. Не жалел он и о том дне, когда, вдоволь обеспечив себя запасами, они выдвинули собственные требования, пригрозив привести в действие биозащиту – странное соединение техники и местных растений, способных к телепатической связи. «Все-таки годы, проведенные в роли испытателя, не прошли зря», – подумал ОН, вдыхая разряженный воздух. Конечно, продолжительность жизни на поверхности оставалась еще не так велика, как под куполами, но теперь люди могли обходиться без кислородных установок и сопутствующих им систем. Была решена и проблема с перепадами температуры. И ОН смог дожить до этого. Смог, потому что однажды взял на себя смелость разрушить чужую жизнь.
ОН знал, что на Земле переселенцев