пальцев. А когда делает un cornet[179] из бумаги для чего-нибудь проданного, то я просто не могу смотреть. Я отворачиваюсь. Мне обидно и стыдно за нее. Она притворяется. Если не языком, то руками и пальцами лжет. Это как-то еще противнее.
– Пальцами лжет?! – воскликнула Анна и начала смеяться.
– А ты думаешь нельзя лгать руками!? – воскликнула Эльза горячо. – Нельзя? Так ты не понимаешь… Не видишь! А я вижу. Разве графиня Отвиль не лжет даже ногами?
– Как ногами? – громко расхохоталась уже Анна, что бывало с ней крайне редко.
– Да… Лжет ногами. Я видела ее раз в поле с сыновьями. Она рвала цветы, ходила и бегала как вот мы… как я… как мои подружки по школе. А когда она выходит из экипажа на станции или идет по улице в Териэле… то делает что-то ногами… Шагает иначе… И я знаю. Пойми, что я тебе говорю. Я знаю. Я чувствую… je donnerai ma boulle à couper[180], что она делает то же, что и старый паяц, когда он посылает публике свои воздушные поцелуи… Но тот хотя бы из благодарности. Parcequ’on le «brave!»[181] А для кого она выписывает своими ногами замысловатые кренделя? Ты знаешь, я постоянно вспоминаю, что говорил мне notre pauvre bonhomme[182]. Обожаю все его словечки. Помню, как он как-то выразился про молодого парижанина, который был у нас на ярмарке и все кривлялся и ломался. Отец сказал: Il ferait des manières même pour les puces de son lit[183].
– Твой отец, – заявила Анна сурово, – обладал пороком самомнения. Он всех находил хуже себя, и глупее, и смешнее… До несчастья! Только после тюрьмы стал рассудительнее и менее заносчив.
– И он был прав. Он мог всех презирать. Он один никогда не лгал, как лгут все. А я знаю людей, которым следовало бы давно быть в тюрьме… а они гуляют на свободе!
– Они никого не убивали! – сухо заметила Анна, поняв намек.
– Ils sont trop laches pour ça![184] – воскликнула Эльза. – И на убийство нужны решимость и смелость. Они умеют только хвастаться, бездельничать и тратить деньги, не ими заработанные.
– Не смей мне этого говорить, – тихо и плаксиво произнесла Анна. – Это не твое дело.
– Так не говорите мне про тюрьму, madame Caradol!..
– К слову пришлось. Я не попрекаю.
– Еще бы… За всю вашу жизнь вы не могли ни в чем попрекнуть отца.
– А его пьянство… Побои…
– Это не беда. Мало ли порядочных людей пьют. А пьяный не знает, что делает… По-моему лучше пить, чем лукавить и лгать… Лучше кого-то убить, чем солгать! – нервно вскрикнула Эльза.
– Какую ты дичь порешь… – покачала головой Анна. – Довольно… С тобой ведь не сговоришь… Tu es toquée[185].
– А вы не трогайте того, кто дороже мне всего этого глупого и подлого миpa!
Глава 13
В эту минуту Этьен, уже давно стоявший на пороге, не замеченный ни матерью, ни сестрой, вдруг вымолвил сурово:
– Bon! Voila encore les femelles en route de se chamailler[186].
Слова эти успокоили сразу обеих спорящих. Эльза улыбнулась и уже ласковым голосом позвала мальчугана:
– Иди, mon gars[187], подскажи нам: что лучше