отец сказал, что ему надоело, что ты не слушаешься. А жена должна всегда слушаться, да?
– Да. Я слушаюсь, конечно, просто немного поссорились, так бывает.
Она посмотрела на меня глазами моей свекрови и также, как она, недовольно поджала губы. Я содрогнулась, присутствие свекрови было таким явным, что я зажмурилась и подумала, что она так похожа на бабку, что их можно было бы спутать, если бы не разница в возрасте.
Вскоре вернулись Жайнагул и Гулкыз, довольные и нагруженные мешками с одеждой и украшениями. Гулкыз оживленно что-то говорила дочери, Жайнагул кивала, соглашаясь с ней. Желтоватое лицо ее порозовело и глаза возбужденно блестели. Войдя в юрту, чтобы отдать мне оставшиеся деньги, они шепотом переговаривались, увидев, что Тумэн заснул. Я была рада за женщин, настроение их явно улучшилось. Я встала, положив ребенка на топчан и накрыв его шалью, взяла монеты и вышла на воздух, решив пойти на базар и купить все необходимое. Я хотела отвлечься от грустных мыслей. Я медленно шла вдоль рядов, вдыхая неповторимый запах специй, сушеных фруктов и тканей. Базар гудел, как растревоженный улей диких пчел. Постаравшись сосредоточиться на тканях и халатах, я стала мерить все подряд, выбирая себе новые наряды, дополняя их шалями, поясами и украшениями, но мысли мои все же вились вокруг слов Тархана, что он продаст оружие. Что это будет не Гая, я была уверена, узнав, что я все знаю и что я дочь Оуюн Хагана, умный купец никогда не пойдет против. Скорее всего он попытается наладить отношения с отцом и купить оружие, заручившись его поддержкой.Но были и другие, я помнила, как заговорили все вместе. А Базарган? Что он хотел предложить Тархану? Как же мне это узнать? Он конечно не хазар, но персы тоже очень хитры. Перс! Он же перс, как и Хасан! Вот у кого я спрошу! Может быть он что-то знает, или сможет помочь мне! Я развернулась и пошла к шатру Хасана.
–Эй, женщина! Мешок оставила! Или халаты не нужны тебе?!– закричал мне купец.
– Я взяла мешок и, пробираясь сквозь толпу, направилась к Хасану. У шатра ждали люди. Я потопталась и села на один из нескольких больших камней, принесенных специально чтобы можно было присесть в ожидании приема. Люди терпеливо стояли, ожидая своей очереди. На камне рядом со мной сидела беременная молодая женщина, жена одного из мастеров, кожевенников. Солнце начинало припекать, оно приближалось к зениту. Женщина периодически ерзала и тяжело вздыхала. Лицо ее покрылось испариной и я спросила:
– Мэдэгма, как ты?
– Ох, что-то тяжело мне…
У нее был уже большой круглый живот и я обратилась к людям чтобы пропустили ее. Никто не возражал и она, как только вышла женщина, смахнувшая слезу, вошла к Хасану. Почти сразу полог откинул Хасан и, увидев меня, быстро сказал:
– Срочно нужна повитуха, начинаются роды.
– Но Баэрты нет, а остальные только ее помощницы…
– Тогда заходи, будешь помогать мне… Времени терять нельзя. Боюсь, что ребенок запутался в пуповине. Приходите все завтра, сегодня я занят,– обратился он к людям,– Солонго мне нужна вода, много воды, пусть принесут. Ее трогать уже нельзя, она вот-вот родит.