только черная птица кружила надо мной, чувство тревоги во сне охватило меня, я стала опять звать его, но мой голос был неслышен, я открывала рот, но звука не было, мне стало страшно, я старалась проснуться, но сон затягивал меня, мне стало душно. Наконец мне удалось проснуться, капли дождя барабанили по юрте, в проеме на очаг капала вода, было абсолютно темно. Был ли Тархан дома? Я долго лежала без сна. Сначала вглядывалась в темноту, стараясь разглядеть спит ли муж на своей половине. Ничего не увидев, я закрыла глаза и задремала под звуки дождя. Муж домой не вернулся. Я поняла это по покрывал, нетронутому с вечера. Проснувшись, мне стало ясно, что наверное все же Айзере пустила его… Меня с новой силой охватила ревность. Я ненавидела Тархана и Айзере. Как он мог?! Я заметалась по юрте. Полог приоткрылся и заглянула Маша:
– Можно?,– входя спросила она, я готова, сообщила девушка.
– Что?– не поняв сказала я.
– Готова идти и записывать.Ты же вчера в ба-ня сказала прийти утром чтобы пойти и переписать всех рабов, что мы вместе пойдем. Дождь закончился, на улице красота! Прохладно так, небо красивое и степь даже зазеленела,– щебетала Маша.
Я растерянно потерла лоб. Дети проснулись и Тумэн потянул меня за халат, опять прося грудь.
– Маша, я покормлю детей. Может выпьем чаю?– предложила я ей не готовая сразу идти и заниматься делами.
– У тебя все в порядке?– поинтересовалась она, заметив мой растерянный вид.
– Да, Маша. Все хорошо. Конечно хорошо… Просто сон плохой приснился…
– А Тархан уже ушел?– присаживаясь на край топчана и беря Мэргэна на руки, продолжала разговор она.
– Тархан? Да, уже ушел…– болью внутри отозвался ее вопрос. На меня опять накатила волна ревности. Но я подумала, что я не могу прилюдно пойти и поставить Тархана на место. Зная его нрав и то, что он может затеять скандал прямо при рабах, я с трудом удержалась и решила успокоиться и заняться с Машей записью. Девушке не терпелось начать такое важное дело, как запись рабов. Ведь она первый раз должна была это делать сама.
Занявшись делами, саднящая боль отпустила, к полудня мы переписали только дюжину женщин. Многие из них рассказывая о себе, начинали плакать, вспоминая пережитые ужасы. Мы узнали о далеких Племенах и кочевьях, о смерти близких, о разлуке, о тяготах пути. Все были благодарны Тархану. Он был отчаянно смел и умело руководил отрядом вместе со своим другом военачальником Самданом. Я услышала о своем муже много хорошего, он внушал восхищение женщинам и заставлял их мечтать о таком мужчине. Он и Самдан были самыми смелыми и красивыми, а еще женщины завидовали Айзере, они были уверены, что она в конце концов войдет в нашу юртой второй женой. Ведь он спас ее и сейчас она живет отдельно. Они дни напролет судачили об этом. Я внешне старалась соблюдать спокойствие, не комментируя их разговоры и игнорируя вопросы. Как я делала в таких случаях, пришлось принять высокомерно-отстраненный вид и закончить обсуждение.